Мартина протянула паспорт в окошко. Колби вынул из кармана свой и приготовился предъявить его для проверки. Тут музыка смолкла, и из динамика раздалась французская речь. Нервы Колби напряглись, краем уха он уловил, что это была информация о ценах в Галле.

Хлоп! Пограничник поставил штамп в паспорт Мартины и вернул его девушке. Лоуренс протянул свой. Теперь он стоял прямо перед пограничником.

«…Entrecote vingt-deux francs Ie kilo…» — раздалось в динамике.

«Динь… динь…» — послышалось вновь.

— Фу! — воскликнул мальчик и выключил транзистор.

«Динь!»

В неожиданно воцарившейся зловещей тишине это прозвучало, словно удар колокола на башне Биг Бен.

— Подожди-ка! — поспешно повернувшись к мальчику, произнес Колби и, выхватив у того приемник, нажал на кнопку.

Пограничник с явным интересом посмотрел на фотографию в паспорте Колби. Из транзистора вновь понеслись звуки речи.

— Вот, что мне нужно! — воскликнул Лоуренс. «…Haricots verts un franc dix Ie kilo, aubergine deux francs vingt Ie kilo…».

Колби, прищурив глаза, напряженно прислушался, будто от передаваемой сводки зависела вся его жизнь.

— От этого многое зависит! — многозначительно произнес он.

— От цен на баклажаны? — спросил пограничник. Голос из транзистора продолжал вещать по-французски.

— Видите ли, производство сельскохозяйственной продукции — поле моей деятельности, — ответил Колби.

— Странно… в паспорте указано, что вы писатель.

— Совершенно верно. Я готовлю для «Уолл-стрит джорнал» обзоры по европейскому рынку сельхозпродукции.

— Понятно, — пожав плечами, сказал пограничник и взялся за штамп.

Ну и шутники же эти писатели, подумал, наверное, он.

Колби перевел дух, часовой механизм больше не звонил.

— Rendez la moi! — воскликнул мальчик и, забрав приемник, выключил его. — Привет! — добавил он, наступив Лоуренсу на ногу.

Хлоп! Пограничник, поставив в паспорте штамп, вернул его Колби.

И в этот момент сработал будильник: «Д-з-з-з-з-з-з-з-з!»

— Дорогой! — вскрикнула Мартина. — Посмотри, кто нас встречает! Семейство Вестрейс! Гляди, вон они.

Повернувшись в сторону барьера, за которым толпились встречающие, она энергично замахала рукой.

— Где? — повернулся Колби и, также нарочито восторженно помахав рукой толпе, проревел:

— Билл! Ты, старая вешалка!

— Мардж!.. Эй, Мардж, дорогая!

Наконец паспорт оказался в руках Колби, и они поспешили к выходу, продолжая выкрикивать приветствия.

— Alors… les anglais! — послышалось у них за спиной.

— Americains, madame, — поправил француженку пограничник.

Напряжение дало себя знать. Войдя в зал таможенного досмотра, Колби почувствовал, что его ноги сделались ватными. Он смиренно стоял позади Мартины, пока та предъявляла таможеннику багаж, уверяя, что в нем нет ничего недозволенного, даже подарков.

Затем Мартина подозвала носильщика, и тот забрал у них чемодан. Им оставалось миновать охранника, стоявшего у выхода из зала.

— Ну, вперед, — широко улыбнувшись, сказала Мартина, и они зашагали к выходу.

Когда до охранника оставалось футов десять, из-под пальто вновь полились мелодичные звуки, вслед за которыми раздалось легкое потрескивание.