Потрясающе!

Но что интересно, каменный обруч темнел лишь на шее Сверра, хотя на большинстве мужчин и красовались похожие украшения, но из кожи. Множество нитей с перьями и звериными клыками, длинные волосы, заплетенные в косички, кожаные ремешки и браслеты, а также мазки красной краской на лицах и телах завершали портрет местного населения. Мне безумно хотелось рассмотреть все это подробнее, но я вновь заставила себя подождать. И уже мечтала о том, чтобы заполучить в свою лабораторию хоть одного варвара! Хотя бы на сутки!

Я очнулась от своих размышлений, поняв, что Жан толкает меня локтем.

— Они смотрят на тебя, — шепнул он.

Я осторожно повертела головой, констатировав, что коллега прав. Ильхи смотрели. Рассматривали даже. Склоняли головы, втягивали воздух, прищуривались. Изучали меня с ног до головы, и на их лицах возникало озадаченное выражение.

— Что происходит? — я инстинктивно шагнула ближе к своим. — Почему они так смотрят?

— И почему мы пока не видели ни одной женщины? — добавил Юргас. Его пальцы снова сжались, желая выхватить из кобуры парализатор.

— Спокойно, господин Лит, — шикнул на него Максимилиан, сверкая стеклами очков. — Обойдемся без оружия!

Один из ильхов отделился от толпы и что-то резко сказал. Гортанно, отрывисто. Совершенно непонятно. Смотрел он при этом на меня. Сверр лениво повернул к нему голову и ответил. Так же непонятно.

— Вот вам и единство языка, — сердито хмыкнул Жан. — Я даже основу не разобрал.

Незнакомый голубоглазый ильх снова открыл рот, в его голосе скользнули гневные нотки. Сверр ответил. Мягко, даже тихо. И толпа ильхов подалась назад. Разговоры смолкли.

Наша маленькая группка в черных комбинезонах со знаком Академии Прогресса на груди тоже застыла, настороженно озираясь.

— Что происходит? — не выдержала я.

— Ничего, — Сверр повернул голову к нам. — Я объяснил, что вы наши гости.

— Почему вы говорите на разных языках? — потребовал объяснений Юргас.

— Я говорю на языке северного фьорда, — негромко пояснил Сверр. — И могу общаться и с вами, и с ними. И на ваше письмо тоже ответил я.

— Невероятно! — всплеснул руками Жан. Маленький и щуплый, он взирал на ильхов как на богов. — Значит, на фьордах даже произошло языковое разделение! Можно попросить их еще что-нибудь сказать? Я хотел бы разобрать основу этого диалекта…

— Да, но позже, — Сверр снова улыбнулся, не размыкая губ. — Думаю, вы проголодались.

— Еще как! — воскликнул подвижный, словно ртуть, Клин. — Осмотр ваших достопримечательностей очень утомляет!

Мужчины рассмеялись. Сверр склонил голову и направился к центру поселения, туда, где располагался огромный очаг и откуда уже пахло едой.

— Он не ответил про женщин, — шепнул мне на ухо Жан. — Ты заметила? Может, их тут вовсе не существует? Одни мужики кругом. Странно…

Я заметила. А еще задумалась над тем фактом, что из всего племени понимает нас лишь Сверр. Так получается? Профессор рядом со мной тщательно протирал свои очки.

Однако обеспокоиться всерьез мы не успели. Просто потому, что, приблизившись к огню, увидели тех самых несуществующих представительниц прекрасного пола. С десяток женщин разного возраста суетились возле огня, занимаясь работой, которую издревле выполняли все хранительницы очага. Что-то варили в котле, резали овощи и толстые стебли, подкидывали угли и ворчали, обжигая пальцы о кипяток.