Если драка настолько шумная, наверное, никто не услышит и не заметит двоих, мчащихся по улицам, мощённым камнем… Ну и… помчались через всю площадь. Рита ещё машинально отметила, что они оба в обуви, которая позволяет не грохотать подошвами и каблуками… А ещё мельком удивилась, что на крики никто, кроме них, не реагирует: на самой площади как было пусто, так никто и не появился. Может, они переоценили степень опасности, которую очень хорошо знают горожане? Но почему она почти не чувствует страха? Ну, почти же…

Разлетавшиеся кругом, отталкиваясь от каменных стен, крики постепенно меняли тональность: трубного рычания, странного, зовущего — словно на звуке «о-о» вытянутыми для свиста губами, стало больше — и словно бы в два голоса, а человеческие вопли один за другим или резко смолкали, или переходили в характерное бульканье. А металлическое бряцанье всё чаще переходило в звенящий звук выпавшего из рук оружия. А вместо криков и звона раздавались плотные удары мягких тел о землю… Причём раздавались эти звуки уже близко.

Артём вдруг остановился — в начале следующего переулка, откуда и доносились звуки то ли борьбы, то ли чего ещё. А когда Рита, чуть поотставшая, добежала до него, он, не оглядываясь, сбросил заплечный мешок и снова рванул вперёд. На секунды обозлившись и даже забыв о страхе: свой груз на неё? Эгоист! — девушка мгновенно застыла, оглядевшись, нет ли кого на самой площади, за их спинами. Потом снова сильно заморгала, уже пытаясь разглядеть, что происходит во тьме переулка. Мечущийся в огне факелов, упавших на брусчатку, силуэт парня еле виднелся перед какой-то шевелящейся кучей, из которой время от времени высовывались то головы, то взлетали руки, кажется, без оружия. Хуже, что казалось — взлетали эти руки оттого, что нечто яростно трясло безвольные человеческие тела.

А потом всё стихло — все вопли, все стоны. И не шевелился никто, кроме Артёма, которого Рита узнавала только по плащу. Ну и… знала, что только он один на ногах остался… В смутном свете луны, прячущейся между крышами домов, и в мельтешении факельного огня девушка уловила, как Артём сделал резкий жест и отпрянул. Вместе с его прыжком назад послышался такой потрясающе злобный рык басом, и сразу за ним вздыбилось нечто громадное и такое бесформенное, что Рита покрылась мурашками, ещё не понимая, испугалась ли. Кажется, он ранил какое-то чудовище?.. Свой нож, вытащенный почти сразу после выхода из «её» переулка, она держала, прижимая к бедру рукоятью. Пару приёмов она тоже знала: пока «гуляла» с Артёмом — научил. И была готова пустить оружие в ход, если понадобится. Хоть и понимала, что против чудища со смачным людоедским рыком это оружие просто смешно.

В следующий момент, едва она подумала о том, что, не задумываясь, пустит в ход оружие, из переулка раздался такой рёв и одновременно яростное рычание — но человеческого голоса, что руки сначала ослабели. Но секундой позже девушка не выдержала и, бросив уже оба мешка, пустилась на помощь Артёму. Чтобы он — так рычал? Да что он там делает?!

И окаменела, не добежав и едва не споткнувшись на месте: дыбившаяся над кучей неподвижных тел громадная, округлая в мелькании рваного света фигура издала пронзительно низкий рык, отчего Рита просто-напросто оглохла бы, не зажми ладонями уши после первых жутких вибраций, ударивших по голове.

Но даже с ладонями на ушах, приготовившаяся бежать дальше, она с изумлением увидела, как единственная человеческая фигура на ногах — Артём! — вытянула правую руку и… Два чётких пистолетных выстрела прорезали даже оглушительный рёв.

Тот оборвался на «полуслове».

Изумлённая девушка опасливо отняла ладони от ушей. Вовремя, чтобы услышать тяжеловесное падение невообразимо огромного тела, которое аж подпрыгнуло боками на каменной брусчатке от собственной грузности.