— Не притворяйтесь, что ничего не знаете. Это вы подбросили мне кристалл и записку с указанием, где искать тело. Дейна, я обязан все рассказать следователям.

— Когда бы я это сделала? Мы же с вами почти не общались… Где вы вообще нашли эту записку?

Он неожиданно расхохотался.

— До чего умная девка, — протянул Кэдерн. — Чтобы я тебя рядом со Смилем больше не видел!

— Хорошо. — Я послушно кивнула.

А потом, прочитав что-то в глазах Кэдерна, уточнила:

— Он ведь сядет, да?

Ректор отвел глаза.

— Что?! — Я задохнулась. — Он убил человека! Подставил Тара! Продавал наркотические зелья! Ему что, все сойдет с рук?

— Ты знаешь, кто отец Смиля?

Я напряглась, вспоминая.

— Кажется, какой-то чиновник из городского совета. И что?

— Карнатар Вирне, Дейна. Первый советник императора.

Мир обрушился.

Карнатар Вирне… Человек, при звуках имени которого мне хотелось забиться куда-нибудь и реветь без остановки. Человек, из-за которого я ненавидела отца, из-за которого лишилась дома. И Смиль — его сын! Является ли ненависть Смиля результатом того, что Карнатар знает, кто я? Вряд ли. Тогда меня быстро убили бы, обставив все как несчастный случай.

— Смиль уйдет от наказания. — Это был не вопрос — утверждение.

— Не уйдет. — Кэдерн вздохнул. — Его будут лечить. Якобы мальчик болен. Сам император оплачивает лучших лекарей.

— Сборище лживых тварей! — Я добавила еще парочку крепких словечек. — Теперь Смиль на пару с папашей будут насиловать светских девочек, запугивая их и стирая им память, а император будет бегать вокруг них и причитать о несчастной судьбе, что так жестока к молодым.

Кэдерн даже поперхнулся:

— Дейна…

— Смиль сядет, — повернулась к Элвиду, — я вам обещаю. И Смиль, и его папаша. Давно надо было это сделать.

— Сделать что?

— Приятных каникул и счастливого Нового года! — Я сделала реверанс.

— Дейна! — крикнул мне вслед ректор.

Но я уже шла завтракать, обдумывая план. А после обеда уже сидела в карете, которая везла меня к гостинице «Волчий угол».

Вывеска скрипела, раскачиваясь на ветру. Небольшой двухэтажный особняк выглядел безжизненным и унылым. Ставни были закрыты, на воротах висел массивный амбарный замок. Стояла гробовая тишина, нарушаемая лишь этим скрипом, который я уже ненавидела, хотя буквально минуту назад прибыла на место практики. Вокруг — ни души, ни следа на свежем слое снега, в окнах — ни малейшего признака жизни. Так себе местечко, стоит заметить…

Вздохнув, я подхватила сумку и направилась к воротам. Они жалобно скрипнули и с некоторым трудом, но отворились. Небольшая дорожка, выложенная камнем, вела к крыльцу, с которого наледь не счищали, наверное, никогда.

Я уже занесла кулак, чтобы постучать, когда двери распахнулись и меня кто-то с диким криком толкнул прямо в сугроб. Я среагировала машинально, отправив нападающего в свободный полет на другую сторону дорожки.

— Ты чего? — раздался обиженный детский голос.

— А ты? — не менее обиженно отозвалась я. — Чего дерешься-то?

— Я же не знал, что ты там стоишь! — справедливо возразило дите. — Меня господин Варц отпустил погулять.

Он был невысоким мальчишкой лет шести со смешно торчащими черными волосами. Худой до неприличия, одетый абы как, будто собирался в спешке и самостоятельно, без помощи родителей. Внимательные темные глаза изучали меня и, очевидно сочтя не опасной, переключились на что-то за моей спиной.