— Я с тобой, — просто сказал Глеб.

Мы уже стояли у калитки. На мгновение я пожалела, что она не способна исчезать подобно ведьминскому факультету. Или переноситься на некоторые расстояния… Тогда моя ладошка пробыла бы в ладони мага еще какое-то время.

Прощались молча. Глеб крепко обнял меня, забывшись, придавил кота, за что на него гневно нашипели. Потом отстранился, щелкнул по носу в попытке подбодрить и втолкнул за калитку. А сам зашагал прочь по улице.

Проводив взглядом спину в сером мундире, которая почти сразу скрылась в темноте, я вошла в дом.

На первом этаже пришлось задержаться, чтобы накормить кота. Никогда не видела, чтобы животное ело с такой жадностью! Я едва успела открыть дверь кладовки, как фамильяр жалобно взвыл, а в следующий миг вонзил зубы и когти в палку копченой колбасы, подвешенную к специальному крючку. Поначалу я опешила, а потом было уже поздно — послышалось смачное чавканье.

Обозрев творящееся безобразие, я тоскливо покосилась на кувшин с молоком, из которого собиралась налить в блюдечко, и на кота, который бессовестно жрал, нисколько не смущаясь своего висячего положения, вздохнула и решила, что куплю завтра Гориславу новую колбасу.

Но кота пришлось из кладовки убирать, пока он не покусился еще на что-нибудь. Для этой цели я аккуратно сняла с крючка грубую нить и, держась за нее, вынесла колбасу в кухню, где и опустила на пол. И даже успела отдернуть руку, когда кот решил, что на его добычу посягают, и выпустил когти. Без царапины обошлось.

Жалостливая ведьминская натура пересилила, и я вернулась в кладовку, чтобы, как и планировала, налить молока в блюдце. Когда же вернулась к коту, от колбасы почти ничего не осталось… то есть уже совсем ничего. Впрочем, от молока фамильяр тоже не отказался, вылакал все до последней капли, а потом так жалобно посмотрел на меня, припал на лапы и ушки к голове прижал.

— Ми-я-а-а-у!.. — горестно простонал кот.

Сияющие зеленью в полумраке глаза с непередаваемой скорбью взирали на закрытую дверь в кладовку.

Я почти прониклась!

— Ну уж нет, дорогой, — нашла в себе силы быть строгой. — И не надо втягивать бока! Если бы я только что своими глазами не видела, как ты умял палку колбасы размером больше тебя в три раза, я бы непременно купилась! А так даже не сомневаюсь, что до утра ты как-нибудь протянешь. Но могу отнести тебя наверх, если пообещаешь не царапаться.

Кот скорбно вздохнул и запрыгнул на стул, чтобы я могла подхватить его.

Понятия не имею, с чего я взяла, что он не опасен и можно его оставить с собой в комнате на ночь, но страха или хотя бы легкого беспокойства не было. С котом на руках я поднялась по лестнице, на цыпочках, чтобы никого не разбудить, прокралась по коридору, вошла к себе, сотворила небольшой комочек света… и ойкнула. В комнате меня ждал сюрприз.

Вернее, ничего он не ждал, а бессовестно дрых в моей кровати!

А учитывая, что вышеупомянутый сюрприз представлял собой двух ведьмочек в вечерних платьях, трех нарядных фамильяров и одну метлу, места мне там не осталось.

Полное безобразие!

Постояла, подумала, глянула на кота… и решила по-тихому смыться в Элькину комнату и лечь спать там, уже почти выскользнула за дверь, но черноволосая ведьмочка словно почувствовала, что выбор пал именно на ее владения, и зашевелилась.

— О, Цветанка пришла! — простонала она, разлепляя глаза. — Краса, хватит дрыхнуть!

Та еще проснуться толком не успела, а уже скомандовала:

— Ты обязана нам все рассказать. С подробностями!

— Что рассказать? — опешила я.

Сбежать захотелось вдвое сильнее. Останавливал исключительно тот факт, что мы все равно живем в одном доме. Догонят, поймают и все выпытают, никуда не денусь!

— О вас с Глебом.