Запечатав письмо, засела за домашние задания. Потом был обед в компании проснувшихся девчонок, прогулка до почтовой башни, чтобы отправить письмо, запланированный поход в мясную лавку, еще учеба, букет белых роз, небрежно просунутый сквозь прутья калитки… Совсем распоясался недомаг! И куда моя порча смотрит?! Вообще-то вручать цветы он должен был лично в руки.

Так прошла суббота.

А на следующий день, как раз за завтраком, я узнала кое-что важное. Вернее, вспомнила.

Но началось все с растрепанной Эльки, спустившейся к завтраку позже всех. Мы с Красой свои оладушки уже съели, и я трижды гоняла нового фамильяра от Элькиной тарелки. Еще вытолкала из кладовки и отругала за то, что таскал еду у других животных. И разнесчастный вид с прижатыми ушками на меня ни чуточки не подействовал!

— Красулечка, все что хочешь для тебя сделаю, только сваргань мне какое-нибудь зелье от кошмаров, — простонала Элька, появляясь на кухне.

С тех пор как зелья стали ее профилем, варить их Краса окончательно возненавидела, и тот факт, что даже без особых стараний у нее получалось лучше, чем у нас с Элькой вместе взятых, Проточную только раздражал. Но если хорошенечко поканючить, она сдавалась. Ворчала и пыхтела, но, покорная судьбе, плелась к котлу.

Усердствовать долго в этот раз не пришлось, ей хватило одного взгляда на бледную Эльку, под глазами которой залегли усталые тени.

— Опять сны про ведьм мучают? — уточнила Проточная, поднимаясь и направляясь к котлу.

— Хуже прежнего. — Элла упала на свободный стул, но тарелку с завтраком от себя отодвинула.

Чем тут же воспользовался безымянный кот, и на сей раз остановить его я не успела.

— Вур-вур-вур… Чавк-чавк-чавк! — понеслось над столом.

Розовая шиншилла, которая бдительно наблюдала за поеданием нами приготовленного ею завтрака, недовольно надулась и прицелилась цапнуть воришку за оттопыренный тощий хвост, но не сложилось. Хвост быстренько был прижат к боку, а сам кот, не прекращая жевать, переместился на другую сторону тарелки, подальше от агрессивно настроенной живности. Шиншилла удрученно вздохнула и притворилась, что ее больше интересует зелье, которое уже начала варить хозяйка, чем всякие хвосты. Но, чую, украденные оладушки кому-то еще припомнят!

— Он когда-нибудь наестся? — покосилась на прожорливое животное Краса.

— Ты бы десять лет взаперти просидела, тоже бы озверела. — Элла смотрела на кота с жалостью, за съеденный завтрак не рассердилась, даже за ушком почесала. — Бедненькой… Заметили, он даже не мурлыкает?

— Не хочется вас разочаровывать, — вклинился в нашу болтовню молчаливый до сих пор Горислав, — но ни одно животное, даже волшебное, не протянет десять лет без еды.

Мы с девчонками обменялись настороженными взглядами. Вообще-то он прав.

И тут меня осенило!

— Марица говорила, что Мила, когда начала учиться, завела черного кота. И от Гусыни я что-то подобное слышала!

Как можно было забыть?!

Вот и кот смотрел с осуждением.

— Связка на месте. — Элька даже встрепенулась. Она сидела ближе всех к коту, а потому и чувствовала его магию лучше. — Девчонки, да наш усатый страдалец — действующий фамильяр!

Новость была потрясающая. Меня захлестнула надежда.

— Если фамильяр жив, то и ведьма жива. — Это я в нашем учебнике по общей ведьминской магии прочла.

Животное может пострадать или погибнуть, и это лишь слегка навредит ведьме, но если с самой ведьмой что случится — фамильяру конец. Никаких исключений. А значит, Мила еще дышит. Может, ей плохо или она истощена так же, как этот кот, но она жива.