Джимбо мучило любопытство. Допустим, Люси существует на самом деле. Тогда он должен с ней познакомиться. Он умирает от желания узнать, так ли она красива, как утверждал Марк. Джимбо ин­стинктивно понимал, что он не очень-то желанный гость в доме, если там Люси. Она может выходить из дома?

— Конечно может, — сказал Марк.

— Ну так отведи ее куда-нибудь, где я смогу с ней познакомиться или хоть посмотреть на нее, — предложил Джимбо.

Марк настаивал на том, что Люси откажется зна­комиться с ним: мол, она призналась Марку, что знать никого не желает, кроме него. Еще один вариант пришел на ум Джимбо. Он попросил Марка пред­ложить Люси погулять. Тогда он ненавязчиво прой­дет по другой стороне улицы, ничего не говоря, и смоется.

Однако Люси опасается выходить из дома, а ес­ли все же приходится — она делает это глубокой но­чью. Она боится, что отец увидит ее.

Друзья пришли к компромиссу, устроившему обоих. В полдень Марк попытается привести Люси в гостиную. Наплетет что-нибудь о Рощенко или Хилльярде, и она встанет рядом с ним, то есть у ок­на, посмотреть на дом, о котором ей скажет Марк. А Джимбо выберет на той стороне улицы местечко напротив окна гостиной и спрячется.

— Я пришел туда примерно без десяти двена­дцать, — рассказывал Джимбо. — Засел рядом с крыльцом Хилльярда и стал ждать. Старина Хилль­ярд часов в десять обычно ложится вздремнуть, а Скип так ко мне привык, что уже не обращает ни­какого внимания. Через пару минут я с трудом раз­глядел Марка — он появился где-то в глубине комна­ты. Потом исчез, потом опять появился. Со стороны казалось, будто он с кем-то говорит. Я решил, он уго­варивает Люси Кливленд войти в комнату и посмот­реть в окно. У меня даже как-то полегчало на душе. Если он с ней говорит, значит, она там. Ну вот, почти ровно в полдень Марк пересек комнату и встал у ок­на Он говорил, да только рядом с ним никого не бы­ло. Улыбается, болтает с кем-то, поворачивает якобы к кому-то рядом с собой голову, размахивает рука­ми — весь из себя счастливый, как дурачок Но рядом с ним никого нет! Эта идиотская комедия длилась минуту-другую, а потом Марк отвернулся от окна Перед тем как опять исчезнуть, он обернулся и по­казал мне большой палец.

Джимбо наконец оторвал взгляд от колен и под­нял на меня глаза Боль и гнев были на его добро­душном лице.

— Я достал мобильник и позвонил ему, но его телефон был выключен. В общем, написал я ему эсэ­мэску, чтоб катился куда подальше. Когда он потом позвонил, я все еще бесился. «Чего так долго не зво­нил?» — спросил я его. А он: «Занят был. С Люси». — «Брехун», — сказал я. А он мне: «Люси говорила, что ты именно так и скажешь». — «Что скажу?» — спро­сил я. «Что я тебе вру. Только дело в том, что ты не можешь видеть ее, пока она сама этого не захочет». Я сказал, что тупее брехни в жизни не слышал, а он: «Нет-нет, Люси совсем не обычный человек». — «Не сомневаюсь», — сказал я и отключил телефон.

Вечером, накануне дня своего исчезновения, Марк пришел к Джимбо домой объясниться — рассказать все как есть. Люси не является  обыкновенным че­ловеком, заявил он. Он и сам толком не разобрался, кто она на самом деле. Но она ждала его, и он вы­звал ее к жизни. Единственное, что Марк знал на­верняка, — это то, что Люси Кливленд была для него всем, и он для нее — тоже.

Джимбо не мог вынести подобного бреда. Он на­орал на Марка. Марк просто хотел, чтоб друг поверил, будто он занимался сексом с потрясающей девят­надцатилетней девушкой.