Но семнадцать лет — это возраст, когда кажется легко возможным изменить мир в лучшую сторону и совершенно непонятно, почему все сидят сложа руки. Ни слова не говоря Фифи, я сделала копии материалов и послала их на телевидение, на «Каналь попюлер». Реакция телевизионщиков превзошла все мои ожидания: в Альбуа приехала съемочная группа и даже владелец канала — сам мэтр Оливье Консидерабль.

И я в одночасье стала звездой! Самородок из Альбуа! Я получила гранд гильдии тележурналистов за программу, которую Консидерабль сделал на основе материалов «маленькой, но честной провинциалочки», которые на самом деле были собраны Фифи и адвокатиком, а в титрах стояла моя фамилия…

Но тогда я никоим образом не чувствовала себя воровкой! Я была героиней, не побоявшейся заявить правду на весь мир! Поэтому я очень хорошо понимаю Лолу, ее стремление к правде, стремление обличить виновных. И даже если бы это именно она написала ту самую статью, то я не могла бы ее осудить! Даже права такого не имела бы… Бедная девочка… Где она сейчас?..

— Ты ей рассказывала об этом? — кашлянув, спросил Марк.

— О том, что чужую работу выдала за свою? И на этом выстроила карьеру? Нет, конечно. Я вообще никому не рассказывала. И не потому, что скрывала, а просто потому, что не помнила! И никогда бы не вспомнила, если бы Фифи мне сегодня не отомстила. Думаю, статью она начала писать сразу, как только я появилась в Куассане… Просто поразительно! Я уже полгода здесь, но она не давала знать о себе; Она была настолько уверена, что час возмездия близок, что терпеливо дождалась и точно выстрелила! Это большое мастерство…

— Стиль Монте-Кристо! — презрительно сказал Марк. — Ненавижу. Никогда не мог понять, почему все обожают эту книгу?

— А мне нравилась.

— Потому ты и ковыряешься в историях двадцатилетней давности. Что это дает?

Зазвонил телефон. Марк бросился к нему так, будто был уверен, что он зазвонит именно сейчас. Я сказала вдогонку:

— Например, что Лола точно не писала эту статью!

— Это что-то меняет? — возразил он и снял трубку. — Алло! Да, Жак… Что?.. С ума обалдеть!.. Лола нашлась. — Он весело посмотрел на меня.

— Какое счастье! Где она была?

— В больнице, — ответил мне Марк. — Да что ты?.. Да… Наверное… Не знаю. Сейчас спрошу! — И, многозначительно глядя на меня, произнес: — Ты не против, если Лола будет сиделкой Бруно?

— Ну, пусть… А он как?

Марк улыбнулся, закивал и продолжил беседовать по телефону.

— Марк! Я не поняла! Он пришел в себя? — Я вскочила на ноги. — Дай мне поговорить с Бетравом!

Марк отрицательно замотал головой, сказал в трубку:

— Ладно. Как скажешь, — и положил трубку.

— Ты издеваешься?! Почему ты не дал мне поговорить с ним? Что происходит?

Он вдруг с размаху обнял меня, стал целовать губы, лицо, шею, грудь, плечи, подхватил на руки и, будто баюкая, заходил по комнате, повторяя:

— Я тебя очень люблю, очень люблю! Я испытываю к тебе такую нежность! Я не знаю даже таких слов, но, поверь, я люблю тебя больше всего на свете! Тебя и нашу девочку! Очень люблю!

— Марк, я это знаю! Я тоже тебя люблю! Но… Он не дал мне договорить, закрыв мои губы своими, потом осторожно опустил меня опять на диванчик, встал рядом на колени и, приподняв мой подол, целовал мой живот и опять повторил:

— Я очень люблю тебя! Очень, очень люблю вас обеих! Я хочу, чтобы вы обе это знали…

— Марк, пожалуйста, успокойся!

Он виновато посмотрел на меня снизу вверх.