Зажигайка сначала оторопела, а потом возмутилась, задергала ногами, вырываясь, и завопила:

— Ты, психопат! Немедленно поставь меня на место! Я не выношу резкого постороннего вмешательства в мой организм!

— Куда тебя поставить-то? Прямо в лужу? Чудненько… Чтобы она резко вмешалась в твой организм? Батюшки-светы! А обратно, туда, где ты переминалась минуту назад, полная высоких дум, я топать не намерен! Так что сиди смирно и не дрыгайся! А то, смотри, допрыгаешься, и я швырну тебя прямо в эту грязь! В две секундочки! Представляешь, каков видок у тебя будет?

ОйСвета представила и затихла. И вновь погрузилась в тягостные размышления.

На более-менее подсохшем тротуаре, правда покрытом подозрительного вида и запаха плесенью, Борис бережно поставил драгоценную ношу на ноги. Девчонка встрепенулась и отряхнулась, как дикий зверек. И зашагала к метро, не оглядываясь на своего спасителя. Борис заколебался, догонять капризницу или не стоит. Неожиданно она сама остановилась.

— Эй, заботник, а ты что, разве не мечтаешь меня проводить?

Борис усмехнулся:

— Можно и проводить… Мне все равно сейчас нечего делать. Убью время. — И он двинулся к ней нарочито расхлябанной походкой абсолютно равнодушного человека.

ОйСвета вновь начала беситься:

— Не строй из себя циника! У тебя плохо получается! Глупо выглядишь!

— Но скоро будет лучше, — заверил ее Борис. — Я в процессе обучения. У меня отличные преподаватели, лучшие на свете, — цинизм и скепсис. Зато оптимизм воспитывает одних дураков.

— Да? Разве? А по-моему, такой, как у тебя, дешевый цинизм и скептицизм, а заодно слепой фанатизм — прерогатива ограниченных людей.

Борис ухмыльнулся:

— Объясняю истину: все недостатки человека — просто продолжение его достоинств. Или иначе: наши пороки — это неудавшиеся добродетели.

Они уже подошли к метро. Совсем незаметно за увлекательной грызней и обменом любезностями. Вошли в вагон и уселись на коротком сиденье, тесно прижавшись друг к другу. ОйСвета сладко пахла пастилой.

— Если будешь назначать мне свидания, — вновь завела она откровенную беседу, — запомни сразу: я вечно всюду опаздываю! Даже не нарочно. И не только на свидания.

— Просто так получается? — подсказал Борис и прилип к ней еще плотнее.

Она кивнула, не обратив на его легкое движение внимания.

— Когда я шла на свидание в первый раз, — начала она свое увлекательное повествование, — мне посоветовала опоздать мама. Объяснила, якобы так принято. Но я приехала вовремя, спряталась за угол и с удовольствием наблюдала, как влюбленный нервно бродил по улице и меня ждал. Но это детали. Я жила через переулок от школы и умудрялась хронически опаздывать на уроки. Все надо мной хохотали. И я вместе с ними. Наша классная наконец не выдержала. Посмотрела на меня и пропела со вздохом: «Когда машину-то купите?» Я не поняла и удивилась. «Какую машину?» — «Ну, в школу тебя возить! Чтобы не опаздывала!» Опять все так ржали…

Борис ухмыльнулся. Ноги стыли в сырых ботинках.

— Интересное кино… Купили?

— Что?

— Машину. Чтобы тебя в школу возить. ОйСвета махнула рукой:

— Не придуривайся! Какая машина? У меня родители — биологи. А у тебя мама кто? Очень хочется на нее посмотреть…

Теперь удивился Борис:

— Почему именно на маму? А мой отец тебя не интересует?

Зажигайка отрицательно помотала головой:

— Нет. Мужчина таков, какая у него мать. Отец тут ни при чем.

— Батюшки-светы! Где ты такое вычитала?

— Почему сразу «вычитала»? Я вообще никогда не пользуюсь книжной премудростью, предпочитаю собственную! — важно объявила ОйСвета.