— Она откроет глазки в свое время, — пропела Лунница.

«Вот именно. В свое время!» — довольно подумала Синичка.

Проснувшись, Синичка почувствовала тяжесть тела Снежинки, навалившейся на нее сверху. Теплый мамин живот ритмично вздымался и опускался. Ветреница громко посапывала, а Алосветик слегка присвистывала во сне.

Насторожив уши, Синичка услышала доносившийся снаружи разговор Лоскутика и Крапинки.

— Давай, ты будешь мышкой, а я воителем? — кричал Лоскутик.

— Я в прошлый раз была мышкой! — возразила Крапинка.

— Не была!

— Была!

Послышались звуки возни, сопровождаемые писком и криками.

— Смотрите, куда катитесь! — рявкнул чей-то грубый кошачий голос. Котята на миг притихли.

— Ладно, пускай ты будешь воителем, — согласился Лоскутик. — Ты меня все равно не поймаешь!

«Воителем!»

Синичка выбралась из-под сестры. Свежий весенний ветерок шевелил ежевичные стены детской, просачивался в прорехи, неся внутрь тот же свежий лесной запах, которым пахла шерсть Синичкиного отца, заглядывавшего навестить свою подругу и дочек. Синичке нравилось, что ветер вытягивает наружу душные ароматы мха, молока и теплой шерсти.

Она взволнованно вытянула коготки.

«Я тоже буду воителем!»

Впервые в жизни она открыла глаза и несколько раз моргнула, щурясь на полосы света, бившие через ежевичную крышу. Какая же огромная эта детская! В темноте она казалась тесной и уютной, но теперь Синичка ясно видела ежевичные плети, изгибавшиеся высоко-высоко над ее головой, и крошечные просветы чего-то голубого наверху.

Алосветик лежала на боку возле стены. Она оказалась темно-рыжей кошкой с длинным пушистым хвостом. Синичка сразу узнала ее, потому что от нее пахло совсем не так, как от Ветреницы и Лунницы. У нее пока не было котят, а значит, и молоком она тоже не пахла. «Так, а где же Ветреница?»

Синичка не сразу ее разглядела, хотя та и спала рядом с Алосветик. Ветреница свернулась в тугой шерстяной комок и накрыла хвостом нос, а ее пестрая рыжая с белыми пятнами шерстка сливалась с рыжим папоротником, которым было выстлано гнездышко.

Самый знакомый запах доносился из-за спины Синички. Повернувшись, она впервые взглянула на свою мать. Солнечный свет играл на серебристо-серой шерсти Лунницы, нежно скользя по темным полосам на боку. У Лунницы оказалась узкая полосатая морда и немного скругленные уши.

«Интересно, я похожа на маму?» — задумалась Синичка. Повернув голову за спину, она осмотрела себя. Шерстка у нее оказалась не гладкая, как у Лунницы, а пушистая и сплошь темно-серая, без полосок.

«Пожалуй, не слишком похожа».

Спавшая на спине Снежинка оказалась совсем белоснежной, только кончики ушей у нее были серые.

— Эй, Снежинка! — прошептала Синичка.

— Что? — мгновенно открыла глаза сестра. Глаза у нее были голубые, как небо, видневшееся сквозь прорехи в крыше.

«А у меня какие глаза? Тоже голубые или другие?»

— Ты открыла глаза! — вскочила Снежинка. — Теперь мы можем выйти наружу!

Присмотревшись, Синичка заметила в плотной ежевичной стене небольшую дырку, вполне достаточную для того, чтобы туда можно было протиснуться.

— Лоскутик и Крапинка уже снаружи. Давай удивим их?

Алосветик сонно подняла голову.

— Далеко не уходите, — зевнув, предупредила она и снова зарылась носом в хвост.

— А где котята Алосветик? — шепотом спросила Синичка.

— Их еще нет, — сообщила Снежинка. — Ей осталось ждать две луны, пока они появятся.