– Майлз, дорогой!

«Sette!»

– Хорошо, – сказал Майкл. – Давайте все вместе по моей команде!

«Семь!»

Эрика обошла музей. На сокровища падал тусклый свет.

– Майлз!

«Sei!»

Плита саркофага не сдвинулась с места.

«Шесть!»

Эрика проходила мимо сокровищ, которые ее муж собирал годами. Наконец в углу она увидела ларец. Он был новым, такого она еще не видела.

«Cinque!»

Кэтрин наблюдала за движением широкой спины Майкла, мышцы которой напрягались, когда он начинал надавливать на надгробную плиту, установленную почти две тысячи лет назад. Она затаила дыхание.

«Пять!»

Эрика решила, что ларец, видимо, создали для очередного «экспоната».

«Quattro!»

– Хорошо, – сказал Майкл. – Еще раз! На этот раз напрягитесь хорошенько.

«Четыре!»

Эрика протянула руку. Ларец не был заперт. Она ухватилась пальцами за небольшой гладкий выступ и стала открывать дверь.

«Tre!»

Издав пронзительный скрип, плита наконец сдвинулась с места.

«Три!»

Майлз вышел из кабинета, находящегося в противоположном углу музея. В руке он держал мобильный телефон. Он увидел, как Эрика открывает ларец.

«Due!»

Плита саркофага со скрипом сдвинулась еще на несколько сантиметров, затем еще, пока сквозь щель не удалось осветить саркофаг изнутри.

«Два!»

– Эрика! – воскликнул Майлз, направляясь к ней. – Не…

«Uno!»

Кэтрин заглянула в саркофаг Эмилии.

«Buon Anno!»

«Один»!

Эрика поняла, что стоит перед Духом Кризиса.

«С Новым годом!»

Вверху раздался жуткий, оглушающий рев. Восемь людей, находящихся в гробнице, подняли головы. Они слушали и ждали, готовясь к тому, что стены гробницы, потолок и массивный храм – все вот-вот обрушится.

Ничего не произошло. Ни вестников, ни ангелов, ни землетрясений, ни государственных переворотов. Лишь мгновение тишины в тот момент, когда весь мир затаил дыхание.

И затем они услышали радостные крики – возгласы ликования, доносившиеся из уст тысяч людей.

Кардинал Лефевр облегченно вздохнул и сказал окружающим:

– Похоже, в этом тысячелетии мы не станем свидетелями Апокалипсиса.

– Тысячелетие еще не закончилось, – возразила Кэтрин, добавив «Ваше Преосвященство». Этот человек ей определенно не нравился. – До конца двухтысячного года нам предстоит жить в старом тысячелетии. Век закончится только тогда, ведь так?

Он загадочно улыбнулся ей.

– И в самом деле так, доктор, – подтвердил он. – Значит, нам нужно ждать еще триста шестьдесят пять дней, чтобы выяснить, относится ли пророчество к новой эре.

Он подошел к саркофагу и заглянул внутрь.

– Ora pro nobis! – прошептал он, перекрестясь: гробница Эмилии Валерии была пуста – ни свитка, ни скелета, ни даже пепла.

– Надо думать, – сказал Лефевр тоном, значение которого Кэтрин не поняла – он был разочарован или тайно ликовал? – Эту гробницу разорили много веков назад. Возможно, даже до приказа Константина закопать этот некрополь. – Он вздохнул. Кэтрин снова подумала: что выражал этот вздох – облегчение или досаду? – Что ж, как выражаетесь вы, американцы, вы гнались за несбыточным.