— А что если я сейчас попрошу отвезти меня домой? — вдруг спросила Юля.

— Отвезу, помогу занести в дом покупки и поцелую на прощание, — ответил я.

— И не...

Я посмотрел ей в глаза, и она осеклась. Выруливший из подземного гаража «Мерседес» застыл напротив нас. Швейцар распахнул перед Юлей дверцу, я занял водительское место.

— Так в ресторан или домой? — осведомился я. — Честно говоря, я голоден как волк, и был бы благодарен, если бы ты составила мне компанию.

— В ресторан, — ответила она после непродолжительного колебания.

Всю дорогу до ресторана Юля упорно молчала, и мне никак не удавалось разговорить ее. В конце концов я включил приемник, и остаток пути мы проделали под чарующую музыку Моцарта. Когда мы подъехали к «Тифлису», к машине выскочил совершенно растрепанный метрдотель и затараторил в окно:

— Ах, ваша светлость, такая неприятность! Два часа назад в ресторан приехал князь Давид Кипиани с товарищами. Кутят так, что все посетители разбежались! Приносим свои извинения, но как бы они не помешали вашему досугу.

— Мне ли бояться князя Кипиани? — усмехнулся я, выходя из машины.

Швейцар распахнул дверцу, выпуская Юлю, а я подал ей руку.

Еще когда мы поднимались по лестнице, нас почти оглушила громкая грузинская музыка и крики пирующих. Войдя в зал, мы увидели, что все столы в нем составлены вместе, по грузинскому обычаю. Гостей было не меньше сотни: большинство грузины, хотя я заметил и русских, в основном девушек. Сам князь, в грузинской одежде, как раз поднял рог, чтобы произнести какой-то тост. Музыка смолкла, и тут Кипиани увидел нас.

— Вах, Саша! — князь отдал рог ближайшему собутыльнику и двинулся к нам навстречу. — Сто лет тебя не видел, дорогой! Заходи, гостем будешь.

Не дойдя до нас десятка шагов, Кипиани выразительно посмотрел на Юлю, схватился за сердце и рухнул на пол, явно изображая обморок.

— Какая красавица! — возопил он, поднимаясь на колени. — Я сражен вами, сударыня. Прошу, назовите ваше имя.

— Юлия, — заметно смутившись, ответила девушка.

— Прошу к нашему столу, — князь все еще стоял на коленях и простирал к ней руки. — Ваша красота затмила сегодня петербургское солнце. Но, клянусь честью, если бы мы были в Грузии, вы затмили бы и ее солнце! Осветите своим присутствием наше застолье. И если вы не подарите мне сегодня танец, я умру от тоски!

Юля растерянно посмотрела на меня.

— Прошу к столу, — улыбнулся я в ответ. — Отклонить такое приглашение — значит нанести кровную обиду.

— Почетное место нашим дорогим гостям! — вскричал Кипиани, вскакивая на ноги.

За столом возникла суета. Два места рядом со стулом князя освободились почти мгновенно. Повинуясь знаку Кипиани, музыканты заиграли медленную мелодию. Я отступил чуть в сторону, и Юля поплыла к столу, рдея и смущаясь под множеством взглядов.

Князь ненадолго задержался около меня.

— Стол пополам? — спросил я его.

— Обижаешь, ты мой гость!

Мы медленно двинулись к столу.

— Обставил, кобеляка, — шепнул мне Кипиани на ухо, указывая глазами на вышагивающую впереди Юлю.

— Клинья будешь подбивать — зарежу, — тихо пообещал я.

— Что ты, дорогой! Пошли, сейчас тосты говорить будем.

Грузинское застолье увлекло нас. Кипиани непрерывно произносил тосты, выполняя роль тамады, веселье перехлестывало через край, и даже Юля, в начале сидевшая с отстраненным видом, быстро увлеклась, весело смеялась и одаривала благосклонными взглядами тех, кто отпускал ей комплименты. Уступив настойчивым просьбам Давида, она станцевала с ним грузинский танец, прилежно изображая из себя полную достоинства грузинку, в то время как лысеющий и заметно обрюзгший Давид выделывал вокруг нее затейливые коленца под заводной ритм оркестра.