Наверное, он должен был разозлиться, но почему то с трудом сдержал улыбку. Адам не ожидал такого отпора – после того, как она неуверенно проскользнула в кабинет и испугалась звука захлопнувшейся за ее спиной двери. Лучше б она пришла, когда здесь Челси. Нельзя сказать, что Челси проявляет чрезмерную мягкость, но так было бы лучше. Кто то должен выставить ее отсюда, а Адам всегда плохо справлялся с такими делами.

– Достаточно откровенно, – сказал он. – Можно взглянуть на письмо?

Девушка протянула листок. Набрано на компьютере, не больше четверти страницы.

Дорогая Эйприл!

Я понимаю, что ты на меня сердишься. Мне потребовалось время на адаптацию, вот и всё. Я такой, какой есть, и не хочу, чтобы ты ждала от меня большего. В данный момент я скажу лишь, что радуюсь возвращению домой. И немного боюсь. Вероятно, это тебя удивит. Но вспомни, что я довольно давно здесь не был. Я был в другом месте. Конечно, свобода – это потрясающе, но только поначалу все необычно и ново. Я снимаю дом с протекающей крышей и камином, который дымит, когда его разжигаешь, но для меня это настоящий замок. Миссис Рузич – моя хозяйка – постоянно извиняется и говорит, что все починит, а я отвечаю, что можно не спешить, потому что это не доставляет мне неудобств. И я не лгу.

Это мое любимое время года здесь. Осень – это так красиво… Тебе ведь нравится, как пахнут листья, правда? Надеюсь, у тебя все хорошо. Надеюсь, ты не слишком расстроена моим поведением. Береги себя.

Джейсон (папа).

Адам прочел письмо и вернул листок девушке. Он не сказал того, что хотел: «Пусть все идет своим чередом, не торопи встречу, потому что она не принесет тебе ничего, кроме страданий», – поскольку этот аргумент уже был решительно отвергнут. В любом случае имя хозяйки облегчает задачу. Рузич? Не слишком распространенная фамилия.

– Я просто хочу черкнуть ему пару строк, – повторила Эйприл. – Сказать, что не желаю ему зла и что ему не стоит волноваться насчет моих ожиданий.

«Определенно, пиво, – подумал Адам. – Совершенно точно, нужно пропустить кофе и перейти прямо к пиву».

– Можете узнать для меня адрес? – спросила девушка.

– Вероятно. Я беру почасовую оплату – не больше и не меньше. И не отвечаю за результат. Единственное, что я гарантирую, – свое время.

Она кивнула и достала кошелек.

– Я готова заплатить двести долларов.

– Давайте сотню. Расценка – пятьдесят долларов в час. Если это займет больше двух часов, я вам сообщу.

Вообще то, он брал сто долларов в час, но работа вряд ли потребует больше двадцати минут, а показная щедрость ему не повредит.

– Хорошо. – Эйприл отсчитала пять двадцатидолларовых купюр, положила на стол и подвинула к нему. – И еще кое что… Вы ведь обязаны сохранять конфиденциальность, да? Как адвокат?

– Я не адвокат.

Похоже, она испугалась.

– Но и не болтун, – прибавил Адам. – У меня своя жизнь, у вас своя. Я буду молчать, если только полиция не войдет в эту дверь и не прикажет мне говорить.

– Этого не случится.

Она понятия не имела, как часто это случалось с клиентами Адама.

– Просто хочу быть уверена… это личное, понимаете, – сказала Эйприл. – Это личное дело.

– Я не публикую пресс релизы.

– Конечно. Но вы ничего не скажете… э э… своему брату? Не поймите меня неправильно, я очень уважаю тренера Остина, но… это личное.

– Мы с Кентом не слишком много общаемся, – сказал Адам. – Я просто найду вероятный адрес и сообщу вам. Остальное – ваше с отцом дело.

Она благодарно кивнула.