– Я мечтал мнемотехником стать, – неожиданно признался Измайлов. – Да испугался. Дважды за Барьер ходил, но там такая жуть… Не смог перебороть себя и остаться, хотя был вариант. В общем-то, рассказывать нет смысла. – Он махнул рукой. – Сам скоро все увидишь.

– На самом деле страшно? – Иван взял стаканчик с кофе, сделал глоток. Приступ необъяснимой нервозности, тревоги, граничащей с немотивированным ужасом, прошел так же внезапно, как и начался.

– Не страх. Что-то большее. Там, – он кивнул в сторону окна, за которым виднелся купол Барьера, – уже не Земля. Чувствуешь себя как на другой планете. Вокруг происходят явления, не укладывающиеся в голове. Ты понимаешь, что они невозможны с точки зрения здравого смысла, и… начинается массовый психоз. Кто-то цепенеет, не может даже шага сделать, кто-то впадает в ярость, в общем, если в группе нет опытного сталкера или хотя бы военного проводника, все, считай, что шанса выбраться нет. Так многие сгинули.

– И часто боевые выходы?

– Раз в неделю. Завтра колонна пойдет. Мы тут очередной «подарок» скоргам подготовили, надо в пространство его доставить.

– Что за «подарок»?

– Да комбайн старый переоборудовали, аппаратурой нашпиговали. Все как обычно.

– А кто пойдет, не знаешь?

– Рыжик, кто же еще?

– Лейтенант Рыжов? – уточнил Иван.

– Ну да, мы его Рыжиком зовем.

Шершнев допил кофе, встал.

– Пойду. С офицерами еще нужно познакомиться, дела принять.

– А тебя куда назначили? – спросил Измайлов, протягивая Ивану его куртку.

– К Рыжику твоему, – усмехнулся Шершнев.

Денис пристально взглянул на майора.

– Ты поосторожнее с ним. Дела он какие-то с комбатом крутит. В общем – я тебя предупредил. Вообще-то народа у нас негусто. Финансирование на полевые исследования недавно урезали, вот я один на хозяйстве пока остался. Да и батальон – одно название. По два-три офицера в роте, вот и весь личный состав, представляешь?

– А как же боевые выходы?

– Контрактников из соседней части присылают. В общем, ты не тушуйся, осваивайся. И заходи, мне пока новую бригаду техников не пришлют, даже и поговорить-то не с кем. Вон про «Лёвика» расскажу. Прикольный аппарат.

– «Лёвик» – это тот летающий шар?

– Угу. Сокращенно от «левитатор». Технология скоргов, между прочим. Недоработана пока, но уже кое-что получается.

– Да уж видел, – с усмешкой поддел его Иван. – Ладно, будет время, зайду.

* * *

Казарма, в которой располагалось офицерское общежитие, выглядела неказисто. Стены здания потемнели, на них виднелись отчетливые разводы сырости, грязные окна без занавесок смотрелись уныло.

Ни часового при входе, ни дневального в коридоре. Первое, что попалось на глаза, было ржавое ведро. Затоптанный пол со следами грязи и глины не мыли, наверное, год.

Офигеть. Середина двадцать первого века… – Иван сокрушенно покачал головой, глядя на ржавую емкость. Рядом валялась сломанная пластиковая швабра.

Зная типовую планировку казарм, Шершнев направился через сумрачный коридор к холлу, куда выходили двери канцелярии, комнаты отдыха и оружейной.

В холле играла музыка. Несколько пыльных пластиковых растений стояли у огромного панорамного окна, за сдвинутыми журнальными столиками, на обшарпанном диване сидели трое офицеров. Все лейтенанты.

«Один из них наверняка Рыжов», – подумал Иван, глядя, как высокий усатый «летеха» разливает водку.