Сэр Эндрю Браун Каннингем, адмирал флота его величества тоже не пережил этого дня. В самом начале боя шальной осколок брони, отколовшейся от внутренней поверхности боевой рубки, ужалил сэра Эндрю в шею над ключицей, задев сонную артерию. Адмирал истек кровью на глазах своих подчиненных.

Уже в ночи, к покалеченным британским линкорам сбежались мальчики Карла Деница, подобно стервятникам, собирающимся на запах падали. "Рамилиес" сопровождал ковыляющего на пяти узлах "Роднея", только-только наскоро устранившего повреждения в котельном отделении и запустившего свою силовую установку. В ночной темноте, британские линкоры, оставшиеся без прикрытия, были расстреляны торпедами немецких субмарин спокойно, словно на полигоне.

А те, кто стал причиной этого побоища, спокойно удалялись на юго-запад, считая свою задачу выполненной в полном объеме.

3 февраля 1942 года, Вечер, Крым, Кача,

Учебный центр отдельной механизированной бригады ОСНАЗ РГК.

Гвардии майор Тамбовцев Александр Васильевич.

Завтра ровно месяц, как мы тут воюем. История миновала развилку, и на всех парах понеслась по новому пути. Но прошел всего месяц, а уже сейчас военная судьба разнесла многих из нас в разные стороны. Собрал механизированную бригаду из армейцев, морпехов, местных бойцов, и ушел громить вермахт Вячеслав Николаевич Бережной, полковник российской и генерал-лейтенант Красной армии. Как докладывает радиоразведка, теперь его имя стало для немцев синонимом больших неприятностей.

Вчера Абвер таки выяснил, что бригаду Бережного перебросили на Западный фронт к Жукову. Теперь уже второй день, как бедные фрицы подняли такой вой, будто их с официальным визитом посетил сам сатана. Группа армий "Центр" требует подкреплений, боеприпасов, резервов, и черт его знает чего, как будто там и так не скопилось больше половины всех сил вермахта на Восточном фронте. Всего-то месяц человек резвится во всю широту славянской души, а уже такая репутация. Не знаю, если бы ему дали развернуться ТАМ, то чем бы это все могло кончиться?

Тогда же, двенадцатого января, вместе с Лаврентием Павловичем улетели в Москву мои коллеги, бойцы невидимого фронта из СВР. Их ждет работа в центральном аппарате нашего наркомата, скорее всего, на американском направлении. Наша прекрасная Нина Викторовна теперь уже не полковник, а комиссар госбезопасности третьего ранга Антонова.

Мой ученик, подполковник СВР РФ Николай Викторович Ильин, теперь старший майор ГУГБ НКВД. Виктор Сергеевич Ларионов, контр-адмирал ВМФ РФ и вице-адмирал РККФ, назначен командующим Черноморским флотом вместо уже почти покойного Октябрьского. Почти покойным я его назвал, потому что в СССР в военное время с такими обвинениями долго не живут. И если при "почти покойном" наш Черноморский флот не доставлял неприятных минут немецкому командованию, то уже за месяц при участии товарища Ларионова, он стал фактором, равносильным целому фронту. Почти шестьсот километров побережья от Херсона, до болгарской границы стали для Адольфа Алоизыча одним незаживающим геморроем. Их Верховное командование пытается натянуть одно общеизвестное резиновое изделие N 2 на глобус, прикрывая и Черноморское побережье, и новообразованную линию фронта по Днепру…

А тут еще вопли от маршала Клюге — "Ахтунг, Бережной". А если вспомнить тот фортель, который "братушки" выкинули в нашей истории, то я знаю, где лежит хитрый лаз в гитлеровский курятник.

Почему я об этом вспомнил? Как раз вчера у нас был первый выпуск. Курс обучения был сокращенный, ввиду срочности задания и немалого боевого опыта курсантов.

Готовили мы отдельный механизированный полк морской пехоты. Собранный из лучших представителей частей, участвовавших в Керченской операции, и зарезервированных для несостоявшегося Судакского десанта, он представлял собой небольшое мобильное, но очень мощное конно-механизированное соединение.