Он поднялся, померял шагами невеликую мою резиденцию, остановился у окна, за которым уже наметилось оживление. Народ поднимался, приводил себя в порядок. Кто-то спешил менять посты, кто-то направлялся в общую столовую. Все-таки, несмотря на усиленную работу с личным составом, семейных у нас пока прибавилось не так уж много. Не у всех еще появилось чувство «собственного дома» в этом краю. Самое странное, что преобладали браки между «местными» и «пришлыми». Только Котозавр с американкой да Сет Север с Ириной уже решились создать семьи, это я про «попаданцев» в чистом виде, так сказать. Хотя с Котом была отдельная песня, но общими усилиями наставили его на путь истинный… Так что за оградой «старого» форта у нас потихоньку образовался «семейный микрорайон». Завтракали и ужинали такие поселенцы уже дома, хотя на обед, если не находились в отъезде, все старались собираться в гарнизонной столовой, что прибавляло головной боли дежурному по кухне. Попробуй угадай, если вовремя не посмотрел журнал наличия на вахте, сколько народу соберется на дневной перерыв, который мы устроили по примеру сиесты, вроде наших более южных соседей. Не как в старом мире, в лучшем случае час, а два часа отвели на такое мероприятие. Спорили по этому поводу не очень долго, но довольно громко. Потом решили, что такое общение всех со всеми имеет больше плюсов, чем лишний час светлого времени на работу. Пусть мы раньше считали себя более «продвинутыми и гибкими в плане социальной адаптации и приспособляемости к быстро меняющимся реалиям окружающей среды», как витиевато процитировал какого-то умника из будущего Рысенок, но… Предел прочности есть у каждого. Груз перемен, который навалился на нас сразу после провала, а потом осознание ответственности перед потомками, когда мы сообща решили попытаться переписать историю — о таком легко рассуждать, перелистываю очередную АИшку, сидя в теплом сортире. Если уж нам предоставили второй шанс, то было бы преступлением, по любым законам, не воспользоваться им. Всякое бывало после того памятного полдня 15 мая 1790-го, но ни разу ни от кого я не слышал: «Лучше бы тогда и там сгореть в огне ядрен-батона, чем сейчас корячиться, не зная, получится у нас в конечном счете повернуть ход истории к лучшему, или все усилия не допустить атомного пожара над планетой так и останутся благими пожеланиями».

В том уголке окошка, который оставался виден мне за широкими плечами командира, в направлении столовой рысцой проследовало отделение «казако-индейцев», из нового пополнения. Вот уж кто оказался очень к месту! Работа Всеслава, Курбаши и Антилопы среди племен оказалась весьма эффективной. Личный пример, отбор самых молодых и незашоренных кандидатов — в результате мы имеем заготовку для полноценной пограничной стражи. Вокруг которой уже начинает нарастать «тело» — вкусившие плюсов новой жизни, вполне лояльные нам бойцы.

Дядя Саша повернулся ко мне:

— Ты глянь на картину. Что характерно…

— Ни дождя, ни красноармейцев, — продолжаю явно напрашивающуюся аналогию, и мы в голос захохотали.

— Не зря говорят, что рыбак рыбака… — утирая выступившие от смеха слезы, закончил командир. — Ладно, вернемся к нашим… э-э-э, королям и овощам с фруктами. Будем считать, что конфликт временно откладывается. Тоха горячку пороть не будет, вежливо предложит валить подальше, а если им есть что предложить, пусть плывут в бухту.