Разве они что понимают? Даже тишайшая тётя Ядя ворчала:

— Обязательно распаковывать среди крапивы? А вон там, на скамеечке, нельзя? Тут не выйдет хорошее фото.

— Нельзя! — пыталась объяснить я этим дурёхам. — Если там что взорвётся, он успеет столкнуть взрыв в колодец. Ну как не понять?

— Так пусть скорей сталкивает, а то мне в бок что-то впилось!

Мамуля шипела на отца:

— Ну что ты крутишься? И так ничего не видно, а тут ещё ты!

Отец пытался подложить под супругу своё одеяло, робко упрекая её:

— Ну где это видано — лежать на голой земле! Простудишься! Да и все остальные. Что такое на вас напало?

— Скорей, скорей! — подгоняла Марека Люцина. — Пока не явились Доробеки!

Стараясь оставаться спокойным, сдерживая волнение, Марек в нескольких местах разрезал бечёвку, потом, также осторожно, принялся разрезать ткань, слой за слоем.

Наконец ткань снята, и мы увидели большую металлическую коробку с изображением на ней доброй морды сенбернара, кремовой с коричневыми пятнами. От щелчка аппарата тёти Яди мы вздрогнули, как от выстрела.

Не дыша следили мы за дальнейшими действиями Марека. Осторожно взяв коробку в руки, он наклонил её над колодцем, оперев одним ребром о его край, и взялся за крышку, чтобы медленными осторожными движениями, постепенно нажимая то тут, то там, снять её. Крышка как-то слишком быстро отскочила, и тут мы не выдержали — тоже вскочили.

В ту же секунду Марек инстинктивно столкнул коробку в колодец. Что-то блеснуло, что-то забренчало, что-то глухо ухнуло внизу. И наступила тишина.

— А я так и не увидела, что там было! — вскричала мамуля.

— Почему же не взорвалось? — разочарованно вскричала тётя Ядя.

— Не толкайся, хочешь и меня столкнуть в колодец? — вскричала Люцина, отталкивая младшую сестру.

Думаю, отсутствие взрыва вполне возместил взрыв эмоций. Все столпились у колодца и, сталкиваясь головами, старались заглянуть в него. На глубине двух с половиной метров было совсем темно, и тем не менее нам казалось — там что-то поблёскивает. Марек не сразу полез в колодец. Промедление объяснялось вполне законным опасением, что кто-нибудь из нас непременно свалится ему на голову. Отогнать же нас от колодца на прежнее почтительное расстояние ему больше не удалось. Итак, он полез в колодец, а мы тесным кругом стояли и ждали.

Вот из колодца показалась голова Марека, вот он нам подал наполовину опустошённую коробку. Мы остолбенели, молча уставясь на её содержимое. В коробке были драгоценности. Самые настоящие драгоценные ювелирные изделия!

Долго смотрели мы на них, не веря глазам своим, потом опомнились. Тереса сорвала с отца одеяло, разостлала на земле и высыпала на него то, что находилось в коробке. А мы стояли вокруг, не в силах отвести глаз от сверкающей в утреннем солнце маленькой блестящей кучки. Марек опять спустился в колодец, выискивая среди хлама вывалившиеся из коробки отдельные произведения ювелирного искусства.

— Никогда бы не поверила! — восклицала потрясённая тётя Ядя, безостановочно щёлкая своим фотоаппаратом. — А мы ещё думали — зачем она приехала в Польшу? Было за чем!

Настроившись на мощный взрыв, мы не сразу смогли перестроиться. Постепенно все подключились к акции по спасению остальных драгоценностей. Мамуля относила и раскладывала на одеяле те предметы роскоши, которые подавала ей я, получая их в свою очередь от Марека. Люцина, забыв о своей боязни высоты, навалившись животом на камень, висела головой вниз, в колодец, давая Мареку указания, где следует искать.

— Не дай Бог, что-нибудь прозеваем! — говорила она. — Тогда наследники дяди Витольда поубивают друг друга! Нельзя допустить гибели родственников.