Ожидание возле багажного круга казалось бесконечным. Чемоданы один за другим выскакивали из металлического желоба и шлепались на ленту транспортера, и люди, толкаясь, устремлялись вперед – каждый надеялся оказаться следующим победителем. О чем говорить, пока они ожидали багажа, было неясно.

– Как вам полет? – осведомилась Сабина.

– Я даже и представить себе не могла такого – горы, пустыни и опять горы. И все безжизненное, точно летишь над поверхностью луны. А потом мы перелетели через последнюю гряду, а за ней – сплошная зелень и тысячи, миллионы крохотных домиков! Маленьких, аккуратненьких, как на картинке! – Миссис Феттерс виновато взглянула на Сабину – может, она не так ответила? – и начала заново: – У меня уши заложило, но стюардесса сказала, что это нормально. В общем, оказалось не так страшно, как я думала. А вы часто летаете?

– Бывает, – ответила Сабина.

Миссис Феттерс похлопала ее по плечу:

– Ну значит, вы знаете, каково это.

– Вот и наш, – сказала Берти, когда к ним поплыл красный жесткий чемодан «Самсонайт». Вместе они вышли из терминала в сумятицу огней и машин. Миссис Феттерс посмотрела из-под руки, словно в поисках еще кого-нибудь, кто их встречает.

– Как здесь тепло. – Свободной рукой Берти расстегнула молнию на куртке.

– Ужасно любезно с вашей стороны, что вы нас встретили, – сказала миссис Феттерс. – Теперь я вижу, что если бы мы добирались сами, то вконец растерялись бы. Вы тут всю жизнь живете?

Сабина ответила утвердительно. Какой смысл углубляться в ее семейную историю?

В аэропорт она поехала на машине Фана – та была самой большой. И самой красивой, поскольку была БМВ.

– «МЫШКА», – прочла миссис Феттерс буквы на номерном знаке. – Это что, прозвище такое?

Каждый вопрос, даже самый невинный, был для Сабины мучением. Разговаривать с миссис Феттерс было словно ехать по бесконечному, замысловато петляющему шоссе.

– Нет, эта Мышка жила у друга.

– Домашняя мышка?

– Да. – Сабина захлопнула багажник. Ей требовалось наметить хоть какие-то основные параметры общения. Ведь она понятия не имела о том, кто эти люди. И даже не знала, зачем вызвалась их встретить. В машине миссис Феттерс села спереди. – Так когда вы в последний раз виделись с Парсифалем? – спросила Сабина.

– С Гаем?

Сабина кивнула.

– Спустя два дня после его дня рождения, а значит, получается десятого февраля. – Взгляд миссис Феттерс был устремлен вперед, к выезду с крытой автостоянки. – В шестьдесят девятом.

Сабина мысленно произвела подсчет.

– То есть вы не виделись с ним с тех пор, как ему исполнилось семнадцать?

Она почему-то думала, что Парсифаль все-таки хотя бы разок, тайком, но домой съездил.

– Восемнадцать, – подала голос Берти с заднего сидения. – Ему тогда восемнадцать стукнуло.

– И еще я видела его по телевизору, – грустно добавила миссис Феттерс. Три женщины молча переваривали услышанное, пока автомобиль неспешно разворачивался.

– Мне хотелось бы сперва посетить кладбище. Если вы не против.

Сабина направила машину к выходу. Она отвезет их на кладбище. Довезет до отеля. А там пусть выметаются ко всем чертям из ее машины.

Добраться до Лос-Анджелесского аэропорта – целое путешествие, ехать туда дольше, чем лететь за границу. Они выбрались со стоянки и устремились по бульвару Сепульведа, мимо островков высушенной солнцем травы и ресторанчиков фастфуда, направляясь к 105-му шоссе.