— Поехали, — шепнул он мне. Я отпустил выброску и облегченно вздохнул: все-таки бороться с течением тяжело даже таким гигантам мысли, как я.

— С богом, — сказал я.

— С богом, — повторил он и наступил мне на больную ногу.

Я моментально сел на днище, обхватил ножку обеими руками, открыл рот по направлению к далеким небесам и завыл. Моя жалобная песнь вызвала бы слезу зависти у любого побитого январской стужей захудалого волка. Если бы он внезапно стал телепатом — плакал я, конечно же, в душе. На самом деле Стюарт, выиграв борьбу за равновесие на утлой палубе и обратив испуганно — сочувственный взгляд на инвалида, узрел лишь, что я хватаю ночной воздух, как окунь, подло вытащенный на берег.

Тем временем нас сносило течением во мрак. Старый добрый «Ellesmere», дедвейтом 25000 тонн сиротливо удалялся от нас все дальше и дальше. Звуки выгрузки, нисколько не изменившиеся, свидетельствовали в пользу нашего маленького успеха. Поддерживая автоматы, мы сели на носу шлюпки, свесив ноги, и молча, не в силах оторвать взгляд, наблюдали, как уменьшался в размерах наш пароход. А ведь, пожалуй, слеза жжет глаз. Моментально пробился насморк, но старался не шмыгать носом, чтоб мой циничный товарищ не заподозрил меня в проявлении слабости. Но Стюарт сам поднес к глазам ладонь, смахивая неожиданную мокроту:

— Прощай, мой друг, прощай. Я буду тебя вспоминать. Если останусь живым.

— Прощай, дружище, прости, что не уберегли тебя, — старательно высморкавшись, просипел я. Стало тоскливо. Очень тоскливо. Одиноко и неуютно, будто лишились крова, изгнанные раз и навсегда. Мы молчали, волны лениво шелестели, выталкивая нас куда-то вдаль или вдоль от земли. Мотор заводить прямо сейчас не было смысла — звуки по воде разносятся далеко, могут и услыхать супостаты. Так мы и плыли навстречу судьбе в полнейшей тишине. Потихоньку глохли рабочие шумы, а я вспоминал события минувшей ночи, заново переживая все перипетии былого.

Все свое ношу с собой. Эта привычка выработалась после того, как давным-давно, судно, на котором довелось работать, столкнулось с другим пароходом. Пробоина в носовой части была огромной, но не смертельной. Хотя, пришлось понервничать, включившись в борьбу за живучесть, и осознавая, что оставил в каюте все деньги и документы. Слава богу, не пришлось эвакуироваться. С той поры при любых непонятках предусмотрительно укладывал в карманы самое необходимое, на экстренный случай.

Стюарт Эванс — подданный его королевского высочества королевы Великобритании, уроженец гордого Уэльса, житель небольшого портового городка на самом юго-востоке соединенного королевства под названием Фалмут. Там у него небольшая фирма по переработке вторичных нефтепродуктов под названием «Пенвайротек». Доходы приличные, красавица жена Хелен, четверо детей, уютный и большой дом, стабильность. Но раз в год — два морская юность напоминает о себе желанием на пару месяцев вырваться в моря. Почти десяток лет он отдал этому суровому мужскому ремеслу, первый раз нанявшись на судно в должности простого электрика в шестнадцатилетнем возрасте. А теперь ему уже чуть-чуть за сорок. Возвращаясь после очередного вояжа, он начинает с новой силой ценить домашний уют и семейный уклад. Такое вот хобби выбрал себе этот внешне очень похожий на Джорджа Клуни мужчина в самом расцвете сил.

До салона он спустился за пару секунд — доставляло мальчишеское удовольствие, когда никто не видел, скатываться по пластиковым периллам. В огромной, по сравнению с его собственной, каюте стоял монументальный шахматный стол, отсвечивал мутным зеленым цветом выключенный телевизор.