– Проснусь рано, часов в пять. На работу уйду ровно в семь, – сообщила мне Елена Николаевна перед тем, как уединиться в спортзале. – Ты уйдешь вместе со мной, одного тебя в квартире оставлять не хочу.

– Да, конечно же… Не беспокойтесь, это для меня прекрасный выход!

– А чего тебя в наш двор занесло? – немного помолчав, неожиданно спросила она.

– Я думал, что переулками к метро быстрей выйду. Мужик один так объяснил. Ну я и заплутал…

– Какой-то ты бестолковый. Кто по профессии-то?

– Самолетостроение – ну, сопромат, гидроаэродинамика, расчетами занимался, – почти не соврал я. – Потом на ремонте бортов в аэропорту Быково… Но сейчас временно безработный. Временно! – еще раз акцентировал я это слово. – В Москве как раз на предмет трудоустройства…

– Понятно. Ну тогда – спокойной ночи!

Кажется, этот психологический этюд мне удался! Теперь можешь спать спокойно, дорогой товарищ Чехов. На сегодня все. Хотя, если эта леди заявится ко мне ночью… Это будет шестая грань кубика Рубика. Кажется, я переоценил свои мужские возможности – от одной мысли все съеживается и внутри, и снаружи… Нет, сама она сегодня не заявится. Пронеси, господи, хоть на этот раз, а завтра… Возьму бутылку, закуски, в конце концов, она все-таки баба, а я все-таки мужик…

В соседней комнате раздавались тяжелые удары. Госпожа Гордеева занималась вечерней гимнастикой. Поистине – Чугунная Леди.

…Но вот завтра… Завтра действительно предстоит решающий день, от которого зависит вся моя дальнейшая жизнь.

Заснул я на удивление быстро.

Ровно в семь ноль-ноль я покинул свое новое нестандартное пристанище вместе с хозяйкой.

– Подвезти тебя? – поинтересовалась она, направляясь к гаражу.

– Нет, спасибо, – вежливо проблеял я и поспешно распрощался с «благодетельницей» до вечера.

– Ты один? – осведомился я у Ивана, дернув подбородком в сторону запертой комнаты.

– Один… Оля ушла пораньше – не хотела пропускать первую пару в институте, – отрапортовал он.

– Хорошо. – Я сразу направился в ванную комнату. После вчерашнего мне необходимо было принять контрастный душ.

– У тебя-то как? – спросил мне вослед Иван.

– Как видишь – живой и невредимый… А ты слушай вот что, – обернулся я к нему. – Вечером я уйду, и до завтрашнего утра можешь делать что угодно, веселиться в свое удовольствие. Но если завтра до восьми ноль-ноль утра я не объявлюсь… То все. Как говорили когда-то, прошу считать коммунистом.

– Искать тебя по адресу этой… Гордеевой? – Иван нервно сглотнул.

– Искать… – Я дернул углами губ, изобразив ухмылку. – Искать тогда, боюсь, уже будет некого… И нечего. Уходить тебе надо будет, и как можно быстрее.

– Ясно… Значит, если после восьми ноль-ноль ты не объявишься…

– Да объявлюсь я, не волнуйся. В первый раз, что ли?

– Жениться не надумал, Ваня? – После принятия водных процедур моя нервная система несколько стабилизировалась, и меня потянуло поболтать на житейские темы.

– Да можно, вообще-то… Эта Оля, скажу тебе…

– Я уж сам вижу, фирмовая девочка.

– И папаша у нее какой-то крутой. Может, даже из правительства. Она не говорила точно, но чувствуется. Как минимум – нефтяной генерал. Машина у нее, кстати, «БМВ», папин подарочек.

– Она действительно чуть не наехала на тебя?

– Ага! – заметно повеселел Ваня.