Моя лучшая подруга по пансиону, на редкость симпатичная девчонка, виртуозно умела зацикливаться на неприятных событиях. Несмотря на всю свою миловидность, она отличалась застенчивостью – совсем как я.

Раз в месяц наш женский пансион устраивал вечеринки совместно с соседним мужским. И конечно, на вечеринках мы со Стеллой держались в стороне, сохраняя холодный и неприступный вид. А между тем почти все девочки не сводили глаз с красавца по имени Шон. Летом он поссорился с самой популярной девочкой нашего класса – к вящему удовольствию всего женского пансиона.

На первой вечеринке в новом учебном году, несмотря на написанное у нас на лицах заявление «да кому они нужны, эти мальчишки!», Шон улыбнулся Стелле, стоя в противоположном углу зала. Затем подошел и изобразил низкий поклон.

– Позвольте пригласить вас на танец, мадам! Стелла оторопела.

Должно быть, сообразив, что она потрясена, Шон улыбнулся, мягко взял ее за руку и вывел на середину зала. Спрятавшись за колонной, я наблюдала за ними.

Во время танца, глядя поверх плеча Стеллы, Шон заметил кого-то из знакомых, извинился и отошел. Стелла мгновенно поникла, словно опавшее суфле. Она поспешила ко мне.

– Пойдем отсюда, Лейл.

– Что?

– Скорее! Сейчас же уходим!

«Я такая нудная!»

Всю обратную дорогу Стелла страдала и ныла:

– Я так и знала, что он сбежит. Я ему надоела. Просто он пожалел девчонку, с которой никто не танцует. Или выполнял недельную норму добрых дел, осчастливил приблудную собачонку, чтобы ей было не так обидно. Наверное, у него уже есть новая подружка, и он не хотел, чтобы его увидели танцующим с другой. А может, он…

По мнению Стеллы, произошла катастрофа.

«У людей с высокой степенью социальной тревожности нередко возникают многочисленные, чрезвычайно навязчивые мысли о прошлом, как правило, неудовлетворительном опыте общения. Эти мысли вынуждают их придавать событиям прошлого более негативную окраску, чем они имели в действительности» [8].

«ЖУРНАЛ ИССЛЕДОВАНИЙ ПОВЕДЕНЧЕСКОЙ ТЕРАПИИ»

Через несколько недель мы со Стеллой лакомились мороженым с горячим карамельным сиропом в местном кафе. Вдруг Стелла смертельно побледнела и круто повернулась на своем табурете лицом ко мне и спиной к двери.

– Стелла, что с тобой?

– Тс-с-с! Говори тихо. Он только что вошел.

– Он?! Кто?

– Шон! Тот самый парень, который бросил меня на танцах посреди зала.

Я осторожно выглянула из-за плеча Стеллы – и точно, Шон направлялся прямиком к ней. Приблизившись, он подал мне знак – приложил палец к губам, чтобы я не предупредила Стеллу.

Шон подошел и шутливо подергал Стеллу за хвостик.

– Эй, красавица, что это стряслось с тобой на вечеринке? Стелла словно язык проглотила, поэтому отвечать пришлось мне:

– Э-э… сразу после того, как ты ушел, нам тоже пришлось… ну, чтобы успеть… в одно место… к половине девятого.

Шон удивился.

– Никуда я не уходил. Просто заметил, как косо на меня поглядывает тип, которому я задолжал десять долларов, вот я и решил рассчитаться с ним, вернуть ему веру в человечество.

Он понизил голос и улыбнулся Стелле.

– Затем я отошел к буфету, хотел принести что-нибудь перекусить нам обоим. А когда вернулся, ты уже исчезла, – он прижал ладонь к груди и понурил голову в притворном отчаянии.

Я взглянула на часы.

– Ох, ну и засиделась я! Мне срочно надо бежать, иначе опоздаю на встречу, – солгала я.

– Какую еще встречу? – запинаясь, выговорила Стелла.