|
— У него паранойя на все, что касается компьютера. По части компа он понимает в десять раз больше, чем мы оба, вместе взятые. Очень жаль. Запрет лишал их немалого количества информации. Себастьян подчинился совету бывшей жены и не стал влезать в компьютер. Ограничился тем, что вытащил внешний жесткий диск. Кто знает, вдруг он не защищен паролем? — У тебя есть ноутбук? Можно попробовать посмотреть на нем. — Сейчас принесу. Пока Никки не было, Себастьян рассматривал фреску, которую Джереми нарисовал на стене в глубине комнаты: благословляющий Христос парит в сине-зеленом небе. Он подошел поближе и увидел на полу баллончики с красками. Несмотря на открытое окно, в комнате здорово попахивало химией. Фреску Джереми нарисовал совсем недавно. — Он что, обратился к религии? — спросил Себастьян, когда Никки вернулась. — Да нет, насколько я знаю. Но мне кажется, что нарисовано потрясающе! — Ты серьезно? Любовь слепа… Она протянула ему ноутбук, бросив на бывшего мужа мрачный взгляд. — Может, она меня и ослепила, когда я тебя встретила, но… — Но что? Никки не стала продолжать пикировку. У них были сейчас дела поважнее. Себастьян взял ноутбук и подключил к нему съемный диск. На нем были фильмы и музыка, скачанные из Интернета. Судя по всему, Джереми был страстным фанатом рок-группы «Шутерз». Себастьян посмотрел несколько минут кусочек их концерта: грубоватый гаражный рок, слабое подобие «Strokes» и «Librtines». — Ты знаешь этих ребят? — Самодеятельная группа из Бруклина, — объяснила Никки. — Джереми часто ходит на их концерты. «Убожество», — вынес Себастьян про себя вердикт, немного послушав слова. Просмотрев название других папок, он обнаружил с десяток телесериалов, о которых понятия не имел, и еще весьма недвусмысленные ролики, обозначенные как «fuck» «boobs» и «MILF». [6] Для очистки совести он открыл одну из папок и запустил фильм. Пышная медсестра появилась на экране и принялась медленно расстегивать халат, а потом занялась оральным сексом со своим пациентом. — Может, хватит грязи? — рассердилась Никки. — Есть из-за чего возмущаться, — успокаивающе произнес Себастьян. — Тебе безразлично, что твой сын смотрит порно? — Абсолютно. И я бы сказал даже, что меня это радует. — Радует? — Он такой хрупкий, женственный, что я даже беспокоился, уж не гомик ли он. Никки удрученно посмотрела на Себастьяна. — Ты понимаешь, что ты сейчас сказал? — Он не ответил, и она продолжала: — Даже если бы он был геем, я не вижу в этом проблемы. — Раз проблем нет, закрываем тему. — Ты все еще живешь в XIX веке, и это удручает. Себастьян поостерегся вступать в дискуссию. Однако Никки не успокоилась: — Мало того что ты гомофоб, ты еще одобряешь фильмы, унижающие женщин! — Я не гомофоб и никаких дурацких фильмов не одобряю, — буркнул Себастьян, всеми силами стараясь уйти от спора. Он открыл верхний ящик стола. По дну катались разноцветные шарики-драже, высыпавшись из большого пакета «M&M's». Среди конфет валялась визитная карточка татуировщика из Уильямсбурга с картинкой, изображающей дракона. — Собрался делать себе татуировку? Похоже, наш мальчик решил порадовать нас всем, чем только можно. Думаю, где-нибудь существует список, который подростки по секрету передают друг другу. |
