Брук завернулась в халат и пошлепала в гостиную, где Джулиан сидел в трусах и наушниках в темноте, а его пальцы бегали по клавишам электропианино. Он не репетировал, скорее, отключился — отсутствующий взгляд был устремлен куда-то на стену повыше дивана, а руки двигались машинально, словно без участия сознания. Не проживи с ним Брук пять лет, решила бы, что муж начал бродить во сне или принял наркоту. Она присела рядом и сидела так некоторое время, прежде чем Джулиан обратил внимание на ее присутствие.

— О… — Он стянул наушники на шею. — Я тебя разбудил?

Брук кивнула.

— Но у тебя звук выключен, — показала она на клавиатуру, куда были воткнуты наушники. — Послышалось мне, что ли?

— Вот. — Джулиан сделал жест в сторону стопки компакт-дисков. — Я их ронял. Прошу прощения.

— Ничего. — Брук придвинулась ближе и потерлась о него боком, устраиваясь поудобнее. — Ты зачем встал? Что делаешь?

Джулиан обнял ее за плечи, по-прежнему сосредоточенно о чем-то думая. Его брови сдвинулись к переносице.

— Перенервничал, наверное. Столько интервью уже дал, но перед «Ту-дей» мне как-то неспокойно.

Брук схватила его руку, сжала ее и сказала:

— Все пройдет прекрасно, милый. Ты же с журналистами как рыба в воде.

Здесь она немного погрешила против истины — на считанных встречах с прессой, где она побывала, Джулиан держался неловко и скованно, но если уж существует ложь во спасение, то сейчас именно такой случай…

— Ты иначе и не скажешь никогда. Ты ведь моя жена.

— Верно, женам полагается поддерживать мужей, но я еще и верю в то, что говорю. Ты станешь звездой шоу.

— Это прямая трансляция на всю страну! Миллионы людей смотрят передачу каждое утро! Разве не страшно?

Брук уткнулась носом мужу в грудь, чтобы он не видел ее лица.

— А ты держись как всегда. Съемки будут на открытой площадке, пригласят восторженных туристов — это ж привычная для тебя обстановка гастрольных выступлений, а аудитория даже мельче…

— Меньше.

— Что?

— Мелких аудиторий не бывает. Есть аудитории побольше и поменьше.

Брук ткнула мужа в бок.

— Я тебя ради этого успокаиваю? Чтобы ты мне ошибки исправлял? Пошли ложиться!

— А зачем спешить? Посидим и пойдем.

Брук взглянула на проигрыватель. Было без двадцати пяти четыре.

— У нас осталось максимум минут пятьдесят до подъема — машина будет в четверть шестого, тебе надо успеть собраться.

— Господи, это просто бесчеловечно!

— Хотя какие пятьдесят? Сорок пять! Даже знаменитостям надо выгуливать собак.

Джулиан застонал. Уолтер залаял.

— Пошли, надо полежать, даже если не можешь заснуть. — Брук встала и потянула мужа за руку.

Джулиан поднялся и поцеловал ее в щеку.

— Иди, я сейчас приду.

— Джулиан!

Он сверкнул улыбкой, на этот раз искренней:

— Не тирань мужа, женщина! Мне нужно в туалет. Я быстро.

Брук притворилась возмущенной:

— Ах, я тиран? Пойдем, Уолтер, пойдем спать, пусть папочка посидит на унитазе, пока не загрузит в айфон все приложения. — Она наскоро поцеловала мужа в губы и чмокнула Уолтера, который послушно пошел за хозяйкой.

Разбудил ее оглушительный рев радиобудильника — мелодия «Незамужних девчонок» Бейонсе. Брук снова резко села в кровати, уверенная, что они проспали и пропустили шоу, но с облегчением увидела, что на часах всего четверть пятого. Она потянулась потрясти Джулиана за плечо, но обнаружила только скрученное одеяло и вольготно растянувшегося спаниеля.