— Нет, мы не пойдем, — ответила помрачневшая Тейлор.

Столь решительный отказ немало удивил Джексона.

— Почему?

Он услышал, как скрипнули ее зубы.

— Джексон, я всегда была бедной, я не буду знать, как себя вести.

Это объяснение ошеломило Джексона. Ведь Тейлор обычно была настолько уверенной в себе, что ему порой даже хотелось, чтобы она немного больше нуждалась в нем.

В растерянности он начал:

— Ты работала в киноиндустрии…

Но живший в нем дикарь возликовал: она забылась настолько, что поверила ему свои страхи!

— Да, секретаршей! — Глаза Тейлор сверкнули. — Они будут смотреть на меня как на низшее существо.

Джексон быстро пересек веранду.

— Cara mia, я никогда не позволю им оскорбить тебя.

Ему хотелось доказать ей свое ласковое отношение, но фраза вышла грубой, почти как приказ: верь мне!

К его удивлению, ее реакция была благоприятной. Она выпрямилась и бросила на него растерянный взгляд, словно упрекающий его за то, что он посмел командовать ею.

— Мне нечего надеть.

— Мы можем походить по бутикам. Да что бы ты ни надела, ты их все равно ослепишь своей красотой.

Улыбка Тейлор стала шире. Теперь к Джексону вернулась женщина, которую он привык видеть перед собой.

— Спасибо тебе. Ты добрый.

Тейлор остановила свой выбор на длинном платье цвета электрик. Оно было достаточно легким для тропического климата, но было сшито из блестящей ткани, а значит, могло сойти за вечерний туалет. У этого платья не было рукавов, а линия выреза у шеи подчеркивала форму груди. Тонкая ткань держалась на плечах исключительно благодаря застежкам, украшенным стразами. И только то обстоятельство, что платье оставляло спину практически обнаженной, заставило Тейлор замяться в нерешительности.

Оглянувшись через плечо на зеркало в примерочной комнате, она увидела изгиб своей спины в синем обрамлении. Итак, руки мужа будут подолгу прикасаться к ее ничем не прикрытой коже в течение всего вечера. Она содрогнулась, воочию представив себе эту картину. Ее не пугала мысль о лежащих на ее спине руках Джексона, но, чтобы осознать глубину своего доверия к нему, ей была нужна Мэгги.

— Что вас пугает? — спросила ее Мэгги во время телефонного разговора.

Она помнила тот парк, ладонь, зажимавшую ей рот…

— Мучение, унижение… Я боюсь, что мое доверие опять будет предано.

— Так Джексон оскорбляет вас? Унижает?

— Нет! Как вы могли такое предположить? — с жаром воскликнула Тейлор.

Мэгги помолчала.

— Но если я ошибаюсь, что же тогда пугает вас?

В течение нескольких минут Тейлор не находила ответа.

— Наверное, моя собственная трусость. Что будет, если я не смогу стать такой, как ему нужно?

— А если сможете? Сделайте шаг, и все выяснится.

Вечер прошел не так тягостно, как опасалась Тейлор. Джексон, верный своему слову, не отходил от нее весь вечер. Когда присутствующим стало ясно, в какой степени она принадлежит ему, они стали обращаться с ней предупредительно и любезно.

Тейлор приходилось прятать улыбку. Она никогда ни у кого не вызывала страха, а вот ее смуглый супруг, итальянец до мозга костей, — наоборот. И Тейлор была этим довольна. В этом мире он не упускал ни единого шанса. А его жене достаточно было знать, что он не тот мужчина, который дает в обиду тех, кого поклялся защищать. Никого не требуется убеждать в том, насколько он заботлив.

Единственный неприятный эпизод произошел к концу вечера. Какая-то пышногрудая блондинка тихой сапой подобралась к Джексону, словно Тейлор не было рядом.