— Да.

— Если бы вы вышли, я мог бы приехать слишком поздно.

— Думаю, вы преувеличиваете, мистер Скотт.

— Да, я постоянно это делаю. Я просто пытаюсь повергнуть вас в состояние шока, чтобы попить немного крови из вашей шеи. Короче говоря, уезжайте со мной прямо сейчас или оставайтесь, а я уйду. Можете не верить, но у меня есть еще пара дел.

Реджина все еще была немного бледной, но ничего не сказала. Я снова начал мерить шагами комнату, и Реджину, очевидно, тоже охватило беспокойство, потому что она встала, рассеянно теребя свитер, и также стала ходит взад-вперед, заложив руки за спину.

Реджина не стала бы принимать такую позу, если бы не была поглощена своими мыслями, тем более наедине с парнем вроде меня, так как ее вздымающиеся груди четко обозначились под натянувшимся розовым свитером, притягивая мой взгляд. На такую девушку было трудно долго сердиться.

Я остановился, ожидая, пока она примет решение. Меня не заботило, сколько времени это займет.

Примерно через полминуты Реджина тоже остановилась и посмотрела на меня, приподняв одну бровь.

— Откуда мне знать, что пастор Стрэнг в самом деле мертв?

— Но я же говорил вам… Хотя ведь я мог и немного приврать, верно? Откуда вам знать, что я это не выдумал? Почему вы должны верить, что он был связан, с заткнутым ртом, и выглядел, как жертва несчастного случая в музее восковых фигур, а на полу было добрых полбарреля его крови? Но это было именно так, Реджина. Вам придется поверить мне на слово.

Реджина медленно подошла к дивану, снова села и покачала головой. Прежде чем она заговорила, я понял, что потерпел неудачу.

— Но я не могу уехать вот так, мистер Скотт. Тем более сегодня. Вечером все прихожане должны быть на службе, так как наш святой пастор…

— Да, знаю. Об этом знают все. Даже туземцы на склонах Килиманджаро ждут, когда барабаны донесут до них слова Фестуса.

Это был не правильный ход. Ее губы недовольно сжались.

— Я и не ожидала, что вы поймете, — сказала она. — Я хочу быть там, и это мой долг. Кроме того, даже если то, что вы говорите, правда… — она подняла глаза к потолку, а возможно, к тому, что находилось над ним, — Господь защитит меня.

Я тоже посмотрел на потолок, потом перевел взгляд на Реджину:

— О'кей. В таком случае вам не нужны ни я, ни полиция. Только, пожалуйста, помните, что я вам рассказал, и будьте осторожны. Желаю удачи. — Я задержался, открывая дверь, но она не попыталась меня остановить, и я вышел.

Я прошел мимо двери, откуда на меня глазел коротышка в пенсне, мимо еще одной квартиры и очутился на Флауэр-стрит. Вообще-то я не мог порицать Реджину. Мы не вдавались в подробности того, что Лемминг говорил обо мне вчера вечером, но он, безусловно, не изобразил меня «святым Шеллом», а против приговора «самого святого пастора» были только мои, никем и ничем не подтвержденные заявления и предупреждения.

Кроме того, я ведь мог ошибаться. Возможно, Реджине ничего не грозило…

Зато мне явно грозила опасность.

Мне следовало не витать в облаках, размышляя о реакции Реджины, а подумать о том, что я ей сказал.

О заправочной станции, жилом доме и еще полдюжине мест, где можно было поджидать в засаде. Включая переулок прямо напротив входа в «Кэнтербери-Комьюнити», который я упомянул первым, так как считал его наиболее вероятным местом. Я оказался прав. Потому что выстрелы раздались именно оттуда.

Глава 15

Я едва добрался до тротуара Флауэр-стрит, когда треск первого выстрела вернул мои мысли от Реджины к окружающей меня действительности — к асфальту под моими ногами, яркому солнечному свету, льющемуся на меня с неба, и пуле, просвистевшей мимо моей головы.