А потом на улице снова закричали – сперва это был клекочущий вопль погруженной в экстаз менады, внезапно сменившийся отчаянным, душераздирающим детским криком.

И тут же злобные голоса взвыли с немецким акцентом:

-Ньет! Не есть нужный дефчонка! Искайт!

Снова крик… Роман не успел ничего понять, ему только показалось вдруг, что он очутился внутри фильма про войну, когда накрывшая переулок тень исчезла, солнечные лучи снова играли за окном…

- Та що ж це… - позабыв про всякую осторожность, Янка одним прыжком выскочила за дверь. Разогнув ноющую от напряжения спину, Роман выбрался из-под прилавка.

- Птеродактили якись залетные… - Янка стояла посреди переулка и задрав голову, растерянно глядела вслед темным крылатым существам, несущимся прочь в небесах.

Но Роман не смотрел на них. Его глаза не отрывались от скорчившейся на асфальте маленькой детской фигурки. Дорогая меховая курточка на девочке была растерзана в лохмотья. Под неподвижным телом медленно расплывалась темная лужа крови. Но самым страшным было выражение лица девчушки. На ее мертвых губах застыла яростная улыбка менады – а в глазах стояли беспомощный ужас и боль погибающего ребенка.

Чувствуя, что задыхается, Роман отвел взгляд.

Янка неожиданно улыбнулась и сочувственно потрепала его по плечу, скользнув беглым взглядом по тельцу девочки:

- Та не рви ты покы що сердце, Ромасыку! Может, ще и обойдется, - непонятно сказала она.

Невдалеке дробно замолотили шаги.

Янка напряженно обернулась – когти наголо… И тут же расслабилась. Прихлопывая разболтанными кроссовками, бежал один человек.

Встрепанная, задыхающаяся, из-за угла вывернула оскаленная злобой Лизка. А попятам за ней длинными неслышными скачками неслась такая же оскаленная Нёма.

Лизка увидела стоящую у входа в магазин троицу, затормозила и гаркнула:

- Вы! Бросили меня этим придурошным… - и тут же замолчала, потерянно глядя на бесстыдно растерзанное тело менады. Глаза Лизки страшно расширились, - Она же маленькая… Какая сука ее?..

Нёма издала длинный протестующий рык и в высоком прыжке обрушилась Лизке на плечи, сбивая девчонку на асфальт. Визжащая Лизка в обнимку с рычащей собакой покатились по мокрой уличной грязи.

На место, где только что стояла ругающаяся Лизка, с глухим воем приземлилось громадное существо, примерно в два человеческих роста. Глухо хлюпнуло – с зеленоватой бугристой шкуры твари сорвался вязкий комок омерзительной слизи. Существо крутанулось на месте, чиркнув по асфальту свисающими до земли руками. Мелькнула уродливая харя, все черты были невообразимо вывернуты и смещены, так что существо это казалось злобной пародией даже не на человека – на обезьяну. При этом тварь вдруг показалось Роману смутно знакомой, как иногда запоминается случайный прохожий… Нет, чушь, такого прохожего один раз увидишь – всю жизнь заикаться будешь.

Выглядывающие из осклизлых складок кожи глазки существа уткнулись в придавленную Нёмой Лизку.

Существо дико, торжествующе взревело, распахнув вонючую клыкастую пасть…

А потом вдруг хрипло объявило:

- Скучно мне … без водки … и жрать охота! – причем паузы между словами заполнялись длинным звуком «би-ип», как делают на телевидении, когда хотят замаскировать забористые матюки.

Но самая потрясающее – голос был тот же самый! Роман готов был поклясться, что именно этот склочный мужской баритон он слышал, когда тьма пала на переулок! Только теперь из него исчез пародийный немецкий акцент и появились такие же пародийные блатные интонации!

С неожиданными для перекошенной фигуры проворством и скоростью, приблатненый монстр рванул к Лизке. Отблескивающие слизью пальцы с толстыми загнутыми когтями подцепили собаку, сорвали ее с груди Лизки… Девчонка дико завизжала, поползла прочь от протянутой к ней лапы монстра…

-Врешь, …би-ип, козленок… От урки не уйдешь!– ухмыльнулась тварь и ухватила Лизку за кроссовок.