Инспектор обулся и, отбросив приличия, выпрыгнул в сад прямо через окно. Светя карманным фонариком, он устремился по следу, оставленному башмаками.

Не в силах подавить природное любопытство, я, понимая, что буду мешать, тем не менее тоже спрыгнул с низкой веранды и осторожно двинулся за инспектором. Мне ужасно хотелось взглянуть на следы. Но видно, не мне одному. Мой «соперник» оказался проворнее: некий Акаи, один из гостей генерала, уже был в саду.

Этот Акаи всегда вызывал мое любопытство. Я не знал, кто он, чем занимается и что связывает его с Юки. Даже сам Хироити толком не мог ничего о нем сказать. На вид Акаи было лет двадцать семь. Худощавый, с вечно растрепанными волосами, он отличался крайней неразговорчивостью, а на губах у него неизменно играла легкая усмешка.

Он частенько заезжал в усадьбу Юки сразиться с генералом в го. Нередко Акаи засиживался допоздна и оставался на ночь. Генерал приметил его в каком-то клубе и утверждал, что Акаи — непревзойденный игрок в шашки. Так что ничего странного в том, что и его пригласили на вечер, разумеется, не было, однако, когда прогремел выстрел, Акаи в гостиной не оказалось — должно быть, спустился вниз.

Единственное, что мне стало случайно о нем известно, — увлечение криминалистикой. Как-то, еще в самом начале моего пребывания в усадьбе Юки, я невольно подслушал их разговор с Хироити: они беседовали в кабинете. Хироити тоже увлекался этой наукой, и у него была целая полка специальной литературы. Акаи перелистывал книги, затем что-то сказал, а потом оба принялись перебирать имена прославленных детективов — реальных людей и литературных героев, начиная с Видока и Дюпена. Хироити, сняв с полки книгу о сыщике Когоро Акэти, заметил, что этот Акэти — изрядный резонер. Акаи полностью разделял его мнение. Надо заметить, что они прекрасно разбирались в вопросе и достигли полного единодушия…

Но вернемся к рассказу.

Увидев нас, инспектор Хатано недовольно нахмурился.

— Следы не затопчите, — проворчал он и молча двинулся дальше.

Обнаружив, где именно вор перепрыгнул через низенькую ограду, инспектор, прежде чем идти дальше по следу, вернулся в дом и вскоре примчался обратно с огромной ступкой, которой поспешно прикрыл самый четкий отпечаток, чтобы потом снять с него слепок. Похоже, это был его излюбленный метод…

Мы вышли из сада через калитку. За оградой дождь смыл все старые многочисленные отпечатки ног, и только следы грабителя тянулись четкой цепочкой.

Пробежав метров пятьдесят, инспектор вдруг встал как вкопанный.

— Что за черт? — изумился он. — Не мог же преступник прыгнуть в колодец?!

Я опешил, но, приглядевшись, понял, в чем дело: следы обрывались у стенки заброшенного колодца, вырытого посреди пустыря. И начинались они от него же. Сколько мы ни искали вокруг, других следов поблизости не оказалось. А ведь земля у колодца была рыхлой, влажной, и трава там совсем не росла — так что виден был бы любой отпечаток.

Колодец был старый, полуразрушенный. Инспектор посветил в него фонариком: потрескавшиеся стены были сухи, лишь в глубине, на самом дне, маслянисто поблескивала темная застоявшаяся вода. Жутковатое зрелище… Самое место для злого духа.

Получалось, что вор вроде бы возник из колодца — и в колодце же скрылся. Трудновато поверить. Ведь грабитель — не призрак неотмщенной О-Кику. Однако след обрывался именно здесь — и если вор не вознесся на небо и не улетел на воздушном шаре, то, значит, может находиться только в колодце. Даже приверженец научного метода Хатано не знал, как это истолковать. Однако, верный себе, он велел полицейскому принести бамбуковый шест и потыкал им в тухлую воду. Ничего. Оставалось только довольно абсурдное предположение, что колодец этот с секретом и в нем есть некая хитрость, какой-нибудь тайный подземный ход.