— Ты не расскажешь никому! У тебя нет доказательств… Тебе никто не поверит! — Она сжала руки в кулаки и вновь посмотрела на меня своими темно-карими глазами — чайными, глубокими.

Даже тогда я наблюдал за ней. Но не только физическая красота привлекала меня на этот раз — я хотел обрести в ней соперницу, равную себе. Я желал, чтобы она мучилась, но не хотел, чтобы сдавалась.

Покажи мне характер, Беа.

Если бы у меня не было такого мощного компромата на нее, она бы давно попыталась меня раздавить, но сейчас все козыри в моих руках. А Бекка довольствовалась жалкими двойками из колоды.

— Ты уверена, что их нет? — все так же холодно спросил я, касаясь лепестками синей розы ее приоткрытого декольте. Она вздрогнула, словно беззащитная жертва, но, тем не менее, не отвела от меня пристальных глаз.

— Что мне нужно сделать? — тихо спросила она, в очередной раз показывая мне, что девушка полностью в моей власти. Она настолько боится, что правда раскроется, и этот страх разгорается в ее глазах все с большей силой.

Она станет моей рабыней, если я этого захочу. Любое желание. Порочная, открытая, но только для меня.

Это будет незабываемое лето.

Ребекка

Синяя роза заскользила по моей груди с еще большей уверенностью, и я отступила назад, понимая, что за мной лишь тупик — стена, обитая деревом. Я огляделась по сторонам: многие давно потеряли к нам интерес, почти все члены братства нашли себе девушек, доступней меня, и перестали караулить наше общение с Коулом.

Я вдруг почувствовала себя такой беззащитной. Ужасное разрушающее чувство — я будто двигалась по лесу, состоявшему из кромешной тьмы.

— Для начала, ты будешь танцевать. — Он сделал шаг ко мне, и я заметила, как напряглись его скулы, будто за этой фразой он скрывал что-то большее.

— Что танцевать? Для тебя? И это все? — почти с облегчением выдохнула я, достигнув спиной стены.

— Это ты узнаешь сегодня, когда вернешься в свою комнату. Я оставил для тебя подарок. — Он подобрался ко мне еще ближе, и вот между нами было расстояние, которого не хватило бы даже на стебелек от розы.

— Хорошо. Всего-то? — Я не собиралась сдаваться. Он не посмеет манипулировать мною, чертов сукин сын.

Хотя, кого я обманываю? Он уже это делает.

— Не для меня. Для всех нас. Мы будем очень рады полюбоваться твоим телом… Все вместе. — Он приоткрыл рот, и моя душа ушла в пятки после произнесенных Коулом слов.

Он шутит. Пожалуйста, только бы он шутил.

— Только представь: одно мое слово, и ты ублажишь любого в этом зале. — Он самодовольно усмехнулся, подарив мне очередной приступ ненависти.

— Этому не бывать…

Его рука упирается в стену над моей головой, а другая плотным кольцом смыкается на моей шее.

Я стараюсь усмирить свое быстрое дыхание, но грудь не слушается меня.

Его взгляд уничтожает, будто парень наделен силой сжигать одним лишь им. Серые призрачные глаза с черной каемкой вокруг радужки устремлены вглубь моего тела.

— Ты будешь слушаться меня. И ты сделаешь это. — Тон его голоса — переплетение льда и равнодушия. — Или тебе слабо?

— Это слишком, — шепчу я, чувствуя, как Коул вжимает меня в стену силой своей воли, даже не прижимаясь ко мне. — Я не буду этого делать.

— Сделаешь. — Я уверена, что в этот миг он оставил синяки на моей шее. Коул схватил мой подбородок большим и указательным пальцами, непреклонно прошипев: — Сделаешь, и еще как.

— Отпусти меня, — сиплым голосом прохрипела я, чувствуя настойчивость его пальцев.