|
Братья Дашковой — Семен и Александр — были видными представителями этого течения. В 1801 г., отправляя на службу в Россию сына Михаила, русский посол в Лондоне С. Р. Воронцов писал ему: «Страна, куда ты едешь, ни чем не походит на Англию. Хотя новое царствование осчастливило наших соотечественников, хотя последние, избавившись от ужасного рабства (правления Павла I — О. Е.), считают себя свободными, они не свободны в том смысле слова, как жители других стран, которые в свою очередь не имеют понятия о настоящей свободе, основанной на единственной в своем роде конституции, составляющей счастье Англии, где люди подчинены законам, равным для всех сословий и где почитаются человеческие достоинства».
Преклонение перед широкими гражданскими правами британцев, перед конституционным устройством их государства было характерной чертой либерально мыслящих представителей русской аристократии. Поэтому мода на все английское: вещи, наряды, книги, журналы, поведение в обществе (клубы, дендизм), формы личных контактов между людьми — являлась выражением более глубокого общественного настроения — моды на Англию, моды на британскую свободу, которой лишены были русские современники. Перенимая английские приемы повязывать галстук или литературные эпистолярные стили, русский дворянин XVIII–XIX вв. как бы заявлял о своих общественных и даже политических пристрастиях. Этот сложный процесс внешнего копирования затронул и взаимоотношения между полами, правда приняв наивно-карикатурный вид. Большинство увлекающихся британской культурой молодых образованных дворян в реальности почти не знало, как и чем живет Англия. Образ Альбиона был в прямом смысле Туманен и состоял всего из нескольких броских черт. При чем все они воспринимались как положительные и несли на себе печать «британского свободного духа». Между тем английское протестантское общество XVIII–XIX вв. накладывало на своих членов весьма жесткие моральные ограничения в быту и семейных отношениях. Особенно много препятствий возникало для общения между юношами и девушками «из приличных семей». Там же, где сфера контактов между различными полами сведена до минимума, происходит расширение свободы общения внутри одного пола. Не даром именно эта сторона британской жизни так часто оказывалась под прицелом английских сатириков и карикатуристов XVIII в. В России феномен «любви по-английски», т. е. в рамках одного пола, был воспринят именно как проявление нравственной свободы, таким образом даже эта область частной жизни превращалась в символ общественных идеалов. Ролевая игра «кавалер и дама» была не для слабонервных простушек, в ней просвещенные подруги, поклонницы либерализма и государственных реформ, преподносили обществу свой вызов. Искусство состояло как раз в том, чтоб не переступить черту и не подать повод к злословью. В середине 1761 г. наши героини сумели вовремя остановиться у пропасти и даже немного побалансировать на краю для остроты ощущений.
Прекрасная дама
Обратимся к жанровому своеобразию «Записок» Дашковой, так как именно оно позволит нам раскрыть тайну образов, героинь, оживающих на их страницах. Для XVIII в. мемуары — это прежде всего литературный жанр, и писались воспоминания в большей степени по канонам художественного произведения и в меньшей — документальной прозы. Поэтому вопрос об образах героев тех или иных «памятных записок» и о сопоставлении этих образов с реальными людьми отнюдь не празден. Авторы мемуаров, зачастую бессознательно, воплощали культурные идеалы эпохи Классицизма, скорее заботясь о поучительности и героическом подтексте, чем о «скучной прозе жизни». Екатерина Романовна сама была заметным литератором для второй половины XVIII в. |
