Обменяться книгами, пройтись по улице, отправиться в театр, не говоря уже о дальнем путешествии — всего этого женщина не могла сделать в одиночестве. Ее жизнь была стеснена тысячью мелких ограничений. Когда девица Воронцова бывала в доме упомянутых нами Самариных, то в гости ее сопровождала горничная, а в обратный путь — одна из подруг.

В мемуарах графини В. Н. Головиной, более молодой современницы Дашковой, есть рассказ о том, как во время второй русско-турецкой войны 1787–1791 гг. она отправилась навестить мужа в действующую армию. В Яссах в штаб-квартире Г. А. Потемкина собралось большое общество, в том числе и несколько петербургских дам, с одной из которых — княгиней Екатериной Федоровной Долгорукой — у светлейшего князя завязался мимолетный роман. Получив отпуск, чета Головиных возвращается в Петербург. «Наш отъезд огорчил князя Потемкина, — пишет Варвара Николаевна. — Княгиня Долгорукая также была в отчаянии: после моего отъезда она оказывалась единственной дамой в армии и ей уже было неудобно оставаться там».

Такое положение вещей вступало в явное противоречие с изменением образа жизни женщины в обществе того времени. В кампании приятельниц, даже вдвоем с подругой дама могла держаться куда более свободно. Английская протестантская культура нашла прекрасный компромисс, создав целый институт платных компаньонок, существовавший исключительно для того, чтоб позволить состоятельным, одиноким дамам существовать независимо от родных и не подвергаться при этом общественному осуждению.

«Пара» для женщины того времени — это ключ от «большого мира», а ее отсутствие запирает даму в узких рамках дома и семьи. Не даром Алексей Орлов, накануне переворота, столкнувшись с Дашковой на улице и увидев, что она одна, предлагает немедленно отвести ее домой, потому что для дамы ее возраста и положения неприлично без сопровождения разгуливать по городу.

Предложение вполне логичное с точки зрения Орлова, но не Дашковой. Ситуация действительно сложилась экстраординарная. Получив известие, что один из заговорщиков — П. Б. Пассек — арестован, княгиня не на шутку встревожилась. «Я, не теряя ни минуты, накинула на себя мужскую шинель и направилась пешком к улице, где жили Рославлевы (тоже заговорщики — О. Е.). Не прошла я и половины пути, как увидела, что какой-то всадник галопом несется по улице… Не имея другого способа остановить его, я крикнула: „Орлов!“ (будучи, бог весть почему, убеждена, что это один из них)…

— Я ехал к вам, княгиня, чтоб сообщить, что Рославлев арестован, как государственный преступник… Но что же вы стоите на улице, княгиня? Позвольте проводить вас до дому.

— Да никого здесь нет. — возразила я. — Кроме того не надо, чтоб мои люди видели вас у меня». — рассказывает Екатерина Романовна. Стало быть и она понимала: окажись рядом кто-то еще, ее блуждание по городу в мужской шинели и громкие крики с целью задержать проезжающих офицеров произвели бы странное впечатление на прохожих.

Но что делать, если складываются обстоятельства, когда даме необходима абсолютная тайна? Ведь ситуации, требующие полной секретности возникают не только в жизни заговорщицы. Тогда приходится действовать либо в одиночку (что опасно), либо в обществе лица, которому абсолютно доверяешь. Ни родственница, ни просто приятельница тут не подойдут. Кто поручится за их скромность? За то, что они захотят стать союзницами в каком-либо тайном деле?

Подруга, близкая подруга, живущая теми же интересами и планами — вот с кем можно разделить любой секрет.