Элена успокаивается.

— Ах, ну ладно.

Энрико встаёт на ноги.

— Ладно, наша очередь. Мы идём курить.

Другие мужчины тоже встают и выходят на улицу. Пьетро подходит к Алессандро.

— Ну что, что происходит? Ты всё время ходишь со своей.

— Ну, потому что сейчас я чувствую, что готов. А ты наоборот всегда делаешь одно и то же, пытаешься оправдать любой ценой свой секс на стороне.

— О чём ты говоришь? Я не это имел в виду. Вот бы знать, о чём ты на самом деле думал.

Вмешивается Энрико.

— Я скажу тебе, о чём он думал: о девчонке, о его молодой подружке.

— Ах... О той, с которой нет необходимости изменять. Они с подружками превращают тебя в начинку для пирога, вы вместе кончаете, они физически делают невозможным то, чтобы им изменяли.

Алессандро молчит. Пьетро возвращается в бой, любопытствуя.

— Ты с ней говорил, снова виделся с ней? По-моему, ей не хотелось бы продолжать видеться с тобой, даже если бы ты был в такой ситуации, в какой и оказался с Эленой. Обрати же на меня внимание.

Алессандро пихает его. А потом улыбается.

— С кем? Я не знаю, о ком ты мне говоришь.

— Да-да, ты не знаешь, о ком я говорю. О жасминовой девушке.

Энрико тоже пихает Пьетро.

— Хватит уже, отстань от него! Смотри, — он взглядом показывает на пару друзей, которые стоят неподалёку. Они весело болтают.

— Кто, эти? Они нас не слышат... даже если и слышат, всё равно не скажут об этом никогда. Не впутывай их. Возможно, вы не понимаете... кто живёт со стеклянной крышей, не должен бросать камни в соседа.

Энрико гасит свою сигарету.

— Ладно, пойду внутрь.

— Окей, мы тоже. Ну, а вы, заходите?

Двое других, что стояли неподалёку, тоже выбрасывают свои сиграеты, и все возвращаются в ресторан. Увидев, что они возвращаются, женщины поднимаются в свою очередь.

— Смена!

Чуть позже они оказываются на улице. Элена подходит к новым подругам.

— Вы бывали в этом ресторане? Знали, какая вкусная здесь еда?

— Да, и правда, — они начинают разговаривать между собой.

С другой стороны Кристина подходит к Сюзанне и смотрит на них.

— Ну, Элена кажется мне счастливой и довольной, так что я права: он абсолютно ничего не рассказал ей.

— Или рассказал, и даже если ей плохо, она этого не показывает.

Сюзанна отрицательно качает головой.

— Он не посмел бы. Элена много разговаривает, ведёт себя вот так, жёстко, но на самом деле она очень чувствительная.

— Мне жаль, но вы ничего не поняли, — подходит Камилла и смотрит на них, как на наивных дурочек. Она улыбается. — У нас с Эленой есть общие друзья. Я вас уверяю, она лучшая актриса из всех, что видел мир, — говоря это, она трясёт головой и выбрасывает сиграету на землю. — Ладно, я захожу, хочу успеть к моменту, когда принесут вторые блюда.

Через несколько секунд подают десерты. Затем фрукты и кофе, граппа и ликёр. Кажется, будто всё вернулось на круги своя. Тум. Тот же ритм. Тум. Тум. Те же разговоры. Тум. Тум. Тум. И вдруг всё замедляется. И кажется восхитительно бесполезным. Алессандро смотрит на них, смотрит по сторонам. Видит, как все разговаривают, люди смеются, официанты двигаются. Столько шума, но ни одного настоящего звука. Тишина. Это словно он плывёт по течению, словно ему чего-то не хватает. Всего. И Алессандро понимает. Её нет. Нет этого мотора, настоящего, который всё приводит в движение, который заставляет тебя увидеть глупость людей, тупость, злобу, многое другое, намного больше в перспективе. Этот мотор даёт тебе силу, ярость, решимость. Этот мотор – твоя причина возвращаться домой по вечерам, находиться в поисках нового великого успеха, работать, уставать, набираться сил, достигать конечной цели.