Однако даже сегодня на основе анализа феномена петербургской проституции всего лишь за столетний период – с 40 х гг. XIX в. до 40 х гг. XX в. – можно с уверенностью сказать, что властные структуры современной России должны с большим вниманием отнестись к историческому опыту установления взаимоотношений с институтом продажной любви. Совершенно очевидно, что наиболее эффективной и в то же время цивилизованной формой постепенного изживания проституции является регламентация, опирающаяся на четкое законодательство. Государство должно наконец признать этот вид сексуальной коммерции как весьма специфическое, но профессиональное ремесло, без которого, увы, общество пока не научилось обходиться. Вероятно, можно серьезно спорить о правомерности этого утверждения. Однако безусловным остается только одно: нелегальная, но, по сути, профессиональная проституция всегда будет находиться под контролем криминальных элементов, а скрытая, подсобная, – как язва, разъедать моральные устои общества.

Признание торговли любовью профессией вовсе не означает прекращения борьбы с ней. Напротив, серьезная работа государственных структур с женщинами, официально занимающимися сексуальной коммерцией, позволит, как представляется, регулировать их численность и состав. В этой связи чрезвычайно важен контакт административных и медицинских организаций. В начале 1993 г. в Петербурге появилась «полиция нравов» – Служба по профилактике и пресечению преступлений и правонарушений в сфере общественной нравственности – так официально именуется этот отдел ГУВД. Пока его усилия направлены на пресечение притоносодержательства и сводничества – деятельности различных бюро и агентств, оказывающих своим клиентам весьма специфические услуги. Однако вряд ли такая работа поможет искоренению проституции. Женщины, желающие торговать собой, найдут себе и клиентов, и новых покровителей, которые, наученные опытом, будут заниматься своей коммерцией тайно.

Настораживает и наличие в названии службы слов «преступления в сфере общественной нравственности». Такого понятия нет в Уголовном кодексе России, а это в условиях нашего уже ставшего обыденным правового беспредела может повлечь за собой вопиющее нарушение прав личности, вмешательство в ее интимную жизнь. Вероятно, значительно разумнее, воспользовавшись опытом дореволюционного Санкт Петербурга, создать межведомственный орган, что то типа Врачебно полицейского комитета, который будет одновременно и контролировать размах проституции в городе, и оберегать его жителей от «любострастных» болезней. Кстати, к их числу ныне принадлежит и грозный СПИД. Однако все это возможно лишь при наличии четкого законодательства, так необходимого в условиях современной действительности.

В книге, конечно, много печальных и страшных страниц. Но авторы не склонны лакировать действительность, тем более что она преподала жестокий урок. Однако, несмотря на это, содержание книги вселяет надежды на будущее. Они заключены в огромной научно практической деятельности медиков и юристов по формированию цивилизованных методов борьбы с проституцией, применявшихся в дореволюционном Петербурге. Рождают определенную уверенность в возможности регулирования девиантного поведения горожан и некоторые методы работы Советского государства в период НЭПа: создание системы вендиспансеров, организация полового просвещения населения, разрешение абортов и т. д. Но главное – это присущее россиянам чувство милости к падшим, которое невозможно убить даже тоталитарными методами.