***

— Уфф-ф… Ну ты Богиня и мастер речи толкать, — тяжело вздохнула Надежда.

— Фигня, Надюшка, — хихикнула я, — Скоро сами будете речи толкать. Вот выпущу вас в свободный полёт, пригодится мой опыт. Думаешь, я зря вас всех рядом с собой заставляю перед камерами позировать?

— Ой, я боюсь, — пискнула Юлька, а Вероника спросила:

— А я за что страдаю?

— Как за что? Не всё тебе моей тенью быть. Я тут для тебя несколько песен подобрала. Так что, скоро станешь звездой эстрады.

— Чего?! — взревела беременным носорогом Вероника, да так, что водитель от испуга дёрнул руль, — Я петь?! Да не в жизнь!

— Будешь, будешь. И не ори, вон, чуть в аварию из-за тебя не попали. Вероника, ты меня знаешь. Сказала — будешь петь, значит будешь. И не спорь, береги нервы.

— Ты… Ты… Деспот и тиран! — сдулась Вероника.

— Я знаю, — пожала я плечами, — И что? Ленка тоже возмущалась, что слуха нет, голоса нет, боится… И запела и звездой стала. Вон, поклонников уже палкой от себя отгоняет — надоели, говорит. Устала от чрезмерного внимания. Фигня это всё. Все умеют петь, просто не пробовали. А если и пробовали, то песни не те были. У меня петь смогут все, даже медведи.

Глава 29

Как же хорошо дома. Я сразу завалилась на диван, с удовольствием вытянув ноги. Домой попали не сразу, предварительно заехали в студию, где проторчали пару часов. Вставила попутно пистон всем встречным, на что они реагировали улыбками — Богиня вернулась, а раз я вернулась, значит, Мир ещё не рухнул. Почаёвничала со Степаном Михайловичем, выслушала сплетни, происшествия и остальную интересную информацию. Порадоваться было чему. К тем двум зданиям, которые я выцарапала у Брежнева, неожиданно прибавили ещё три на этой же улице. Не знаю, как я их использую, но подарок приятный. Особенно, в связи с повышением статуса учебного заведения и увеличением учебных мест. Кстати, одно из зданий можно выделить под киностудию. А что, хорошая мысль!

Да и учитывая поступающие звонки и письма, в абитуриентах недостатка не будет. И так, всех желающих принять не сможем, даже с учётом прибавленных корпусов. Но Щукинское я уже переплюнула по площади. Снова надо идти на поклон к Борису Евгеньевичу. Хотя, можно и среди своих кадров поискать желающих, но… в Щуке всё-таки сильная теоретическая база. А вот по эстрадному мастерству, можно и среди своих найти, тут я 'впереди планеты всей'. Дяденьки и тётеньки в годах у меня есть, по гастролям им уже тяжело мотаться, а вот с преподавательской деятельностью они вполне справятся ещё долгое время. Вот Степана Михайловича и озадачу, пусть выясняет, уговаривает и готовит замену.

В поиске кадров, у моей студии проблем не возникало никаких. Народ и так постоянно бомбил просьбами о принятии на работу, а стоило только объявить о поиске какого-либо специалиста, у входа выстраивалась километровая очередь. А ещё бы ей не выстроиться. Помимо престижа студии, мои сотрудники имели огромную зарплату. Обычная уборщица или дворник у меня получали минимум сто пятьдесят рублей. А основной штат, менее двухсот пятидесяти не имел. И это не предел. Никто в Союзе не имел столько возможностей для поездки за границу. А там у меня и оплата была другой.

Для технических работников студии, была разработана и сшита особенная униформа. Мне категорически не нравилось, когда техперсонал щеголял в засаленных ватниках и разбитых сапогах. Поэтому, одеты они были модные, тёплые куртки, удобные комбинезоны и хорошую обувь. На униформе были название и логотип студии — чтобы все видели, что мы тут не лаптями щи хлебаем.