Появившись в детской вскоре после завтрака вместе с леди Эйдан и леди Росторн, с которыми Энн уже встречалась несколькими годами ранее в Корнуолле, герцогиня тепло приветствовала Энн и, взяв ее под руку, повела в затемненную комнату, где в своей кроватке спал ее малыш. Его маленькие ручки лежали по обеим сторонам от головки, сжатые в кулачки, будто он собирался размахивать ими, как только проснется. Герцогине даже удалось каким-то образом упомянуть во время их беседы с Энн тот факт, что она была дочерью сельского джентльмена, который был вынужден зарабатывать себе на жизнь преподаванием в деревенской школе. И что она сама преподавала в той же школе, когда познакомилась с герцогом на домашнем приеме, на котором ей вовсе не хотелось присутствовать.

– Это может быть довольно неприятным, мисс Джуэлл, – как бы между прочим заметила герцогиня, – обнаружить себя застрявшей в сельском поместье в окружении незнакомцев, которые, возможно, считают себя выше вас по положению, и мечтать оказаться в любом другом уголке земли, кроме этого. Первое время, я старалась держаться в стороне от всех, насмешливо наблюдая из укромного уголка. Но Вулфрик нашел меня и вывел из себя, – ужасный человек, и я вышла из этого угла, чтобы сохранить чувство собственного достоинства. – Она весело рассмеялась.

«Вулфрик, – сделала вывод Энн, – это, должно быть, герцог Бьюкасл».

И она также поняла, что ей бросили вызов выйти из ее собственного укромного угла – из детской, чтобы отстоять и свое чувство собственного достоинства.

«Однако ее светлость, – подумала Энн, – никогда не рожала внебрачного сына».

А сейчас герцогиня опять взяла Энн под руку.

– Я должна удостовериться, что вас представили всем присутствующим, мисс Джуэлл, – сказала она. – В первую очередь, Вулфрику.

Даже если бы все в комнате по-прежнему оставались для нее незнакомцами, она бы мгновенно определила личность мужчины, который направлялся в ее сторону. Энн была в этом уверена. Высокий, темноволосый, красивый, он был истинным аристократом – надменным и величественным, с весьма впечатляющей наружностью. И она – бывшая гувернантка, незамужняя мать, незваная гостья в его доме, и при этом собирающаяся ужинать за его столом.

Энн подумала, что непременно развернулась бы и спаслась бегством, если бы не стояла под руку с герцогиней.

А может быть и нет. Кое-какая гордость у нее все-таки имелась.

– Вулфрик, – обратилась герцогиня к мужу, – а вот, наконец, и мисс Джуэлл. Это мой супруг, герцог Бьюкасл, мисс Джуэлл.

Энн присела в реверансе. Она почти ожидала, что в следующий момент ее выставят за порог.

– Ваша светлость, – прошептала она.

Герцог кивнул ей, и она заметила, что его длинные пальцы сжимают инкрустированную драгоценными камнями ручку монокля. Однако же, монокля он не поднял. Этот жест, почему-то казался Энн пугающим.

– Мисс Джуэлл, – произнес Бьюкасл. – Ее светлость и я проявили вчера достойную сожаления невнимательность, не поприветствовав вас в Глэнвир лично. Быть может, вы будете достаточно великодушны, чтобы простить нас. Я надеюсь, что вас и вашего сына удобно устроили, и вы получите удовольствие от своего пребывания здесь.

Слова были исключительно любезными, но его странные серебряные глаза не улыбались.

– Не вижу никаких синяков, – с незначительным проблеском юмора заметил его светлость. – Однако, скорее всего, наши племянники и племянницы всего лишь разогревались сегодня, для того чтобы завтра выступить в полную силу.

И возможно, ваше здоровье сохранило то, что наш сын еще не выбрался из колыбели.