Широкие улицы этого городка в четыре утра были пусты. Коул проехал еще пару миль по дамбе, соединяющей берег с островом, и припарковался возле длинного многосекционного дома, построенного лет десять назад, в период экономического бума.

 Оставив в машине пиджак и туфли, Коул пошел вдоль берега, не отдавая себе отчета, куда он идет, и, похоже, забрел достаточно далеко от дороги.

 Он был наедине с морем и дюнами, за которыми шуршала сухая трава, обласкан волшебными лучами солнца, золотившими все вокруг.

 Ветер теребил его волосы, набрасывая пряди на глаза и как бы напоминая, что пора постричься. Коул хотел их пригладить рукой, но взъерошил волосы еще больше. Да, стрижка ему не поможет. Наверное, пришла пора серьезных решений, подумал он.

 Большую часть своей жизни Коул делал то, к чему его обязывал долг, никогда не спрашивая, может ли он отказаться от этого. Покинув вчера совещание, он разом отрешился от всего – от бизнеса, собственного ранчо, от обоих своих братьев и тетки, старой девы, и словно сбросил груз, который тащил с двадцати лет.

 Он был главой семьи, главой «Коллоуэй Энтерпрайзес» уже более пятнадцати лет. Целая жизнь… Одинокая жизнь.

 В голове смутно промелькнул знакомый образ, напомнив о чем-то давно утраченном. На него смотрели из прошлого черные глаза… Большие и слегка раскосые, как у лани. Он знал их такими разными – искрящимися от озорства, томными от любви, полными сострадания, горящими от гнева. Он вспомнил губы.., надувшиеся от обиды, радостно улыбающиеся, дрожащие от отчаяния.

 Эллисон. Это имя всколыхнуло в душе знакомую боль. Все эти годы он постоянно сравнивал каждую женщину, встречавшуюся на его пути, с той, которая была его идеалом.

 Однажды он почти решился на женитьбу, пока не признался себе в том, что всего лишь пытается найти замену Эллисон. И отказался от этой затеи, понимая, что поступил бы нечестно как по отношению к себе, так и по отношению к женщине, согласившейся стать его женой. Часто, заметив в толпе невысокую темноволосую женщину, выделяющуюся очень белой кожей, он замирал, а его сердце вздрагивало – вдруг это Эллисон Альварес? Но всякий раз выяснялось, что ему просто померещилось.

 Эллисон исчезла из его жизни в тот момент, когда она была ему нужна больше всего. Можно ли такое забыть? И можно ли ее за это простить? Хотя бывали моменты, как, например, сейчас, когда он наверняка бы простил ей эти пятнадцать лет, возникни она снова в его жизни.

 Коул потянулся рукой к карману рубашки, рассеянно вынул сигарету, засунул ее в рот и, повернувшись спиной к ветру, сложил ладони чашечкой, чтобы прикурить. Дым заполнил легкие, и он закашлялся.

 Проклятье! Разозлившись на себя, он скомкал пачку и бросил ее в урну вместе с зажженной сигаретой. В горле и так саднило от выкуренного в пути. Давно пора бросить курить, но все никак не удается. Его организм в конце концов восстал – и против табака, и против работы без отдыха, и против питания кое-как.

 Направляясь к дому, он остановился у самой воды и мысленно вернулся на несколько дней назад. Было бы хорошо, если бы его брат Кэмерон участвовал в том совещании. Кэмерон – сообразительный малый, его мнению можно доверять, а к его советам стоит прислушаться.

 Если бы не поддержка Кэма, Коул давно бы отошел от дел, как это сделал Коди, их младший брат, не пожелавший работать в корпорации. Без всяких объяснений он пошел своим путем, и видимо, именно поэтому Коди порой очень раздражал Коула. А если признаться, он, похоже, немного завидовал свободе и независимости младшего брата. Догадывается ли об этом Коди? Или он просто чувствует, что никогда не сможет оправдать ожиданий Коула?

 Коул покачал головой. Коди было всего десять, когда погибли их родители. Он был слишком мал, когда потерял их.