– Боже милостивый, Фрэнсис! – Лусиус взял одну ее руку и крепко сжал, когда она попыталась ее выдернуть. – И это то ужасное прошлое, которое вы скрывали от меня? До чего же вы глупы, любовь моя.

– Я все еще продолжала вращаться в обществе, все еще продолжала посещать великосветские приемы, но слухи уже начали просачиваться, и Чарлз узнал, где и для кого я пела. Он встретился со мной и потребовал, чтобы я это прекратила, и у нас вышла страшная ссора. Но еще до этого я поняла, что никогда не смогу выйти за него замуж. Я понимала, что он безвольный человек и не способен освободиться от диктата своей матери. Он сказал мне, что вопрос о том, смогу ли я петь для публики после того, как стану графиней, не подлежит обсуждению.

– Ну и мерзавец, – вставил Лусиус.

– Но с вами все было бы точно так же. – Она бросила на него быстрый взгляд и зажмурилась, прежде чем экипаж сделал еще один поворот и ее лицо снова оказалось в тени. – Если бы я имела возможность принять предложение лорда Хита – то есть если бы я не была до сих пор связана контрактом с Джорджем Ролстоном – и если бы он мог устроить для меня престижные концерты в Англии и на континенте, вы бы больше не хотели сделать меня своей женой. Виконтессе это не подобает.

– Проклятие, Фрэнсис! – Лусиус был слишком возмущен, чтобы думать о выборе слов. Он заключил Фрэнсис в объятия, прижался губами к ее губам и крепко держал до тех пор, пока она не расслабилась и не вернула ему поцелуй. – Вы всегда считали, что хорошо знаете меня, – сказал он, подняв наконец голову. – Я часто сумасброден и беспечен, Фрэнсис, но я был бы настоящим сумасшедшим, если бы просил вас выйти за меня замуж, а потом устроил так, чтобы Хит услышал ваше пение, и в то же время считал, что певческая карьера, которую вы должны сделать, и брак со мной взаимно исключают одно другое. Черт побери, вы из ничего создаете проблему.

– Здесь вы глубоко ошибаетесь, – с горечью сказала Фрэнсис, отодвинувшись от него и снова забившись в свой угол. – Долги отца оказались больше, чем я думала, я подписала контракт, от которого никогда не смогу отказаться, а леди Лайл доставляло мало удовольствия, когда я начинала жаловаться.

– Контракт, – протянул Лусиус. – Сколько лет вам было, Фрэнсис?

– Девятнадцать. А разве это имеет какое-то значение?

– Разумеется, имеет. Он не стоит той бумаги, на которой написан. Вы были несовершеннолетней.

– О, я не придавала этому значения. – Она покачала головой, на мгновение закрыв лицо руками. – Дела продолжали идти все хуже и хуже, а потом случилось самое страшное. После того как я поссорилась с Чарлзом, ко мне пришла графиня Фонтбридж. Она не знала о нашей ссоре, но была твердо намерена разлучить нас и предложила мне деньги – огромные деньги, – если я соглашусь покинуть Лондон, не обменявшись ни словом с Чарлзом, и никогда не возвращаться туда.

– И вы взяли деньги? – Он с недоверием и одновременно с легкой насмешкой смотрел на Фрэнсис.

– Взяла. Я была возмущена, но у меня не было другого выбора, кроме как дать такое обещание – во всяком случае, я считала, что не было.