Внутри этого, состоящего из бессчётного числа каменных обломков сфероида, находилась ещё одна сфера – меньших размеров, но всё равно исполинская. Вот, если бы поблизости находился земной корабль с приборами, то он мог бы определить, на сколько десяток тысяч километров простиралась эта махина.

Винд, спросонья позабыл о превращениях Крылова, и крикнул ему:

– Ты можешь спуститься на поверхность?!..

Но Крылов ничего не ответил, а Эльрика приняла этот вопрос на свой счёт и ответила:

– Хочу или не хочу, а, похоже, выбора у нас всё равно нет. Мы спускаемся…

И теперь уже Винд увидел, что Крылов постепенно отдаляется от оболочки внешней сфере и приближается к внутренней сфере. Он не прямо падал, а продолжал лететь по инерции…

И только теперь, внимательнее оглядевшись, понял Винд, как пострадал Крылов: поверхность его была изрезана трещинами, во многих местах темнели глубокие выбоины, и изумрудный свет, который он порождал, был уже далеко не таким ярким, как прежде.

Винд произнёс:

– Да, досталось тебе… Но ничего. Тут уже до Многомирья – рукой подать. Как прикоснёшься к свету нашего Солнца, так и вернуться к тебе прежние силы…

Откуда–то из глубин Крылова раздался гулкий, мучительный стон. По всему было видно, что полёт через завесу из глыб дался Крылову очень тяжело…

* * * 

Последующие несколько часов были часами падения. И, чем ближе спускались они к поверхности внутренней сферы, тем это падение ускорялось…

Крылов больше не вращался вокруг оси, а на его поверхности появлялись новые и новые трещины. Из глубин умирающего мира вырывались новые и новые мученические стоны. И, сколько Винд и Эльрика ни взывали к нему, он ничего не отвечал…

Между тем, уже в подробностях можно было разглядеть поверхность сферы, на которую они падали. Так вот: оказалось, что поверхность эта не была однородной, а возвышались на ней всевозможные сооружения, самых разных и, в основном, правильных, геометрических форм…

Появилась и атмосфера: Винд и Эльрика чувствовали весьма сильные порывы ветра. Этот воздух был сухим, лишённым каких–либо природных запахов – и не удивительно: ведь внизу не было видно ни одного растения или животного. Ничто там не двигалось.

Впрочем, некое движение внизу они всё же увидели уже ближе к окончанию падения. Что–то усердно шевелилось, дёргалось, переваливалось в окружении исполинских стен…

А потом появилось притяжение. Винд и Эльрика почувствовали, как незримая сила отрывает их от Крылова, тянет их вниз.

Винд закричал:

– Бежим на другое полушарие! Быстрее!.. Э–эх, что ж мы раньше–то не подумали…

И они побежали, совершая громадные, многометровые скачки, потому что почва Крылова уже едва притягивала их…

Несмотря на то, что Крылов был всего тридцати километров в диаметре, они не успели бы добежать до его противоположного полушария, потому что до столкновения со внутренней сферой оставались считанные минуты.

И тогда Крылов вновь начал вращаться. Причём, вращался он даже быстрее, нежели прежде. Он не только стонал, он и кричал разными оглушительными голосами. Казалось, сразу сотни выражающих страдание громов скрещивались в этом гудящем, наполненным сильным ветром воздухе…

Всё же Винд и Эльрика оказались наверху Крылова…

И, сразу же вслед за этим – столкновение. Всё перемешалось, перевернулось. Скрежет, вопль, ветер, изумрудные куски Крылова, стремительное движение вперёд…

Глава 3

Сначала Винд почувствовал боль и холод. Затем услышал голос Эльрики, и смог открыть глаза. Оказалось, что вокруг лежали куски Крылова, но они уже не источали изумрудного света. Они были тёмными, а, когда Винд дотронулся до одного из этих кусков, то оказалось, что он – такой же холодный, как и все остальные.