Обернувшись к стене, Эльрика и Винд смогли разглядеть, что вуалей, которые раньше там были развешены, больше нет, но зато на полу лежат и слабо шевелятся, силятся подняться фигуры.

И первой удалось подняться Яве. Ещё прежде чем юноша и девушка подбежали, она уже вскочила на лапы, и, глядя на Винда, угрожающе зарычала…

Эльрика произнесла:

– Он мой друг, Ява.

А Винду сказала:

– Не волнуйся. Она всё понимает, и, раз я сказала – не тронет тебя…

Среди стонов, всхлипов, причитаний и ругательств выделился один голос:

– Дочь моя…

– Отец! – воскликнула Эльрика и бросилась к императору Пудделу, который тоже лежал на полу, и был так слаб, что едва шевелился.

– Как хорошо, – что ты рядом, – говорил он. – Но что это за место? Почему здесь так холодно и темно?

– А ты ничего не помнишь?

– Я помню, как мы искали тебя – там, на поверхности; потом наступила ночь и началась буря. Сверкали молнии, лил дождь, и что–то начало хватать и утаскивать во тьму моих поданных…

– Мы здесь, ваше величество, – это говорили хэймегонцы, которые находились поблизости. Некоторые из них уже сумели подняться на ноги.

Тихонько повизгивали, чующие множество незнакомых, пугающих их запахов балдоги; а издали доносились ещё и другие, незнакомые голоса. Тем ни менее, можно было понять, о чём они говорят. Большинство недоумевало:

– Где мы? Почему здесь так темно и холодно…

– Если бы ни Крылов, то здесь было бы ещё темнее и холоднее, – произнёс Винд, но мало кто услышал его.

Зато зазвучал другой голос – сильный, раскатистый; и все, кто мог идти, пошли на этот голос.

Вот, что он говорил:

– Я – хранитель Хэймегонского зверинца, и я знаю, что случилось.

Когда они подошли, то увидели, что неподалёку от корабля, который лежал без движения, и источал слабое, готовое вот–вот оборваться изумрудное свечение, стоял невысокий старичок, с длинной, достающей до пола седой бородой.

Вот он–то и говорил:

– Видите вон там – тёмное, бесформенное?..

И он указывал на слегка подрагивающее нагромождение тёмных волокон за Крыловым.

– Это – Тумуз, порождение далёкого мира Ра. Он был одной из достопримечательностей нашего обширного зверинца…

Тут донеслись голоса:

– Да уж, конечно, знаем мы о Тумузе. Видали…

Это говорили те хэймегонцы, которые пробыли в подземелье особенно долго, и ещё помнили дни величия своей империи.

А длиннобородый продолжал:

– Тумуз питается снами. Кого угодно – человека, зверя или птицу оплетёт он своими волокнами и будет поддерживать между жизнью и смертью – годами, столетьями, тысячелетьями. Когда проклятые варвары напали, большая часть зверинца была уничтожена: особенно варварам понравилась украшенная драгоценными каменьями клетка, в которой сидел Тумуз. Клетку они разрушили, а Тумуза попытались убить своими стрелами, копьями и мечами. Но вреда ему причинить не смогли, зато он оплёл их, и они стали его первыми жертвами…

– Так они здесь должны быть! – закричали хэймегонцы. – Хватайте варваров! Бейте их!..

Но длиннобородый ответил:

– Варвары очнулись первыми, и убежали…

– Так они где–то поблизости?!

– Может, и поблизости, но сейчас они – меньшая ваша беда. Глядите…

И длиннобородый указал на Тумуза, который вздрагивал всё сильнее и сильнее. А его усыпляющие волокна уже начинали тянуться к собравшимся.

Для всех этих людей и нелюдей одна мысль о сне была ужасной – уж очень долго провели они в бездействии; теперь, казалось, они смогут бодрствовать столетьями.