Не из чувства мести, а чтобы проверить, насколько он теперь силен, подлетел Степан к одному суетливому, похожему на сороконожку роботу, и в несколько ударов разнёс его железное тело, без труда погнул беспомощно дёргающиеся лапы, раскидал их в стороны.

* * * 

К нему приблизился похожий на самолёт шкатулочник и проговорил:

– Вижу, владыка одарил тебя новым телом?

– А, это ты, старый знакомый!

Степан несколько раз облетел вокруг шкатулочника, после чего спросил:

– А ты – завидуешь мне?

– Я не способен на чувство зависти, я не способен любить или ненавидеть. Я могу только выполнять заложенные в меня программы. Чувства же – это твоя прерогатива… И, надеюсь, ты не разнесёшь меня на кусочки также, как и моего сороканогого собрата?

Степан усмехнулся и крикнул:

– Что же ты: чувств лишён, а за свою жизнь боишься?!

– Сохранять своё тело – это часть моей программы. Конечно, всё в разумных пределах. И прежде всего – служение ЧИПУ. А сейчас ЧИП приказывает: не сопротивляться тебе.

– Так, стало быть, я могу крушить здесь, что угодно?

– Ну, это не рекомендуется. Если ты начнёшь слишком буянить – ЧИП просто отключит тебя на время. Помни всё же, что ты не всемогущее божество, а слуга…

Степан ещё несколько раз стремительно облетел вокруг шкатулочника и произнёс:

– А ты ещё разросся со времени последней встречи.

– Да. Я использую подходящие материалы для того, чтобы наращивать размер своего тела. Но всё же я – гораздо более устаревшая модель, нежели ты…

В это время по туннелям покатился тяжёлый, тревожный звук, освещение стало сменяться на алое. Степан хотел поинтересоваться, в чём дело, но тут в его голове прозвучал голос ЧИПА:

– Скорее! Опасность! Враг приближается к моим владениям! Это опасный противник!..

Что–то изменилось в сознании Степана с тех пор, как он получил новое тело. Новые чувства – яркие, пламенные, и, как ему верилось – очень искренние, охватывали его. Теперь цели ЧИПА вовсе не казались ему абсурдными и чуждыми. Никогда прежде не был он таким сильным, да и та прежняя жизнь – в некоей квартирке, казалась блеклой. Там он был обычным, весьма слабым, подверженным болезням человечком, а тут разом превратился в эдакого супермена, но, кажется, не лишился Степан человеческих свойств – а также, и даже ещё сильнее, чем прежде, способен он был любить.

И Степан ответил:

– Да! Я буду сражаться за тебя, ЧИП, если…

– Если я не разлучу тебя с родными?

– Да: я говорю о жене и о детях…

– Конечно, ты будешь встречаться с ними. И встречи эти будут гораздо более яркими, чем в прошлой твоей жизни… Не бойся выполнять для меня работу. Ведь и в прежней жизни ты работал, и только недолгое время встречался с теми, кто дорог тебе. Но теперь у тебя будет больше времени на подобные встречи…

– Отлично! Да! Так! Я чувствую себя молодым!! А что может быть лучше юности?!

Так кричал Степан, выделывая стремительные виражи между стенами туннеля, едва не задевая всяческие выступы, а также роботов, но всегда с точностью до миллиметра выверяя расстояние. Его человеческий мозг был соединён с механикой и это казалось совершенством.

И нужное направление тоже чувствовал Степан. Быстрее ветра, быстрее орла, быстрее самого стремительного дракона мчался он вперёд, навстречу своей судьбе… 

Глава 5

После того, как Крылов поглотил нескольких нападавших на него Тифм, он разросся, и от его носа до кормы было уже не менее сорока метров. Такой корабль мог показаться весьма крупным и несокрушимым, но на фоне исполинского, занимавшего уже весь обзор Ой–Чип–она, он представлялся хрупким карликом.