Ее голос бубенчиком закатывался ко мне в ухо и щекотал весенней пылью ноздри. Я чихнул и тем самым встревожил Настузю совершенно. Нянька уже была одета и, опаздывая в контору, забежала ко мне лишь на минуту. Отставив тубус с чертежами, она нашла мое лицо красным, а тело жарким и настрого велела оставаться дома.

– Погода весенняя, – предупредила она. – Самая коварная!

Я согласно кивнул и через несколько лестничных пролетов, преодоленных Настузей, услышал веселое:

– Доброе утро, мадмуазель Маклай! Ха-ха-ха!

– Шлюшка! – прошипел я, вскочил с кровати и, наскоро покончив со своим туалетом, через двадцать минут был уже внизу, держа под мышкой папку с учебниками.

Я прошел мимо девушки, рассеянно не замечая, и обернулся лишь на смешливое приветствие.

– Доброе утро, месье Аджип! – поздоровалась она.

– Ах, это ты! Здравствуй!

– Как вам спалось?

– Превосходно.

Она опять засмеялась и, сощурив лукаво глаза, сказала:

– У молодых людей в вашем возрасте такие беспокойные ночи!..

– Что ты имеешь в виду? – хрипло спросил я и увидел, как она, будто невзначай, потянулась всем телом так сладко, что груди под ее платьем обрисовались отчетливо и нагло.

– А то вы сами не знаете, что я имею в виду! – кокетничала Бертран. – Вам сколько денег выделяют на карманные нужды?

– А твое какое дело!

– Фу, какой вы грубый!

Она засмеялась, чуть выставив изо рта остренький язычок, и, приблизившись ко мне вплотную, шепнула на ухо, что если я обладаю двадцатью франками, то она в обмен на деньги научит меня кое-чему такому, что юноши моего возраста уже обязаны знать наверное.

– Ну же, соглашайтесь скорее, пока у меня есть время! – шептала она, касаясь моего уха губами. – Не пожалеете!

Я еле заметно кивнул головой, и она, ухватив меня за руку, увлекла в дом.

– Идите первым! – заговорщически шепнула она в подъезде. – А я следом, чтобы комар носа не подточил!..

Когда Бертран вошла в квартиру и увидела меня сидящим на застеленной кровати, сомкнувшим ноги коленка к коленке, она захихикала, тыкая пальцем, и с деланным удивлением сказала: "Ну что же вы, у нас так мало времени!" И тут же затрогала маленькие белые пуговички, расстегивая свое просторное платье и щебеча, чтобы я не медлил, а сбрасывал покрывало вон, не на нем же в самом деле!

Через минуту я оказался совершенно голым, сидящим с ногами на кровати перед такой же раздетой, болтающей что-то незначащее консьержкой и, разглядывая ее молодое крепкое тело, вдруг расслабился и засмеялся отчаянно, трогая пальцем розовую грудь Бертран.

– Чегой-то вы! – удивилась девушка, но тут же махнула рукой, захохотала и, крепко обняв меня, повалила на подушки…

В этот день я узнал про девушек то, что знают или скоро узнают все мои сверстники. Мне стало известно, что девушки очень нежные и бесстыдные существа с розовой кожей и быстрым язычком, которые стоят того, чтобы отдавать за их проказы по двадцати франков враз. А еще я понял, что девушки устроены так же, как и устрицы, с лимонной кислинкой на вкус, с крохотной жемчужиной посредине.

А потом я стал встречаться с Бертран два раза в неделю, меняя обеды на ее смешливые ласки. А через полгода ее кто-то сбросил с моста в Сену. Поговаривали, что это она сама свела счеты с жизнью, что у нее якобы был возлюбленный, страдающий какой-то болезнью и нуждающийся в хирургической операции, и что она копила деньги на больницу, а жених не дождался и умер, вот она вслед за ним и устремилась на небеса.

Я, конечно, не верил в такое, подозревая в смертоубийстве какого-то маньяка, и, давая следователю откровенные показания, чуть было не навлек подозрения на себя.