Разглядывая публику в зале, Диана почувствовала себя неловко. Она и так надела самое простое платье – свинцово-серое, с пышной юбкой и отделанным кружевами вырезом, возможно, слишком глубоким. С одной ниткой жемчуга и жемчужными серьгами этот наряд был бы весьма к месту в Нью-Йорке, однако в кабаре, популярном у портлендских студентов, в их свитерах и джинсах, Диане казалось, что она разряжена до неприличия.

Тем не менее она твердо решила получить от этого вечера все, что можно. Публика пришла сюда повеселиться и добродушно хохотала даже над самыми неудачными номерами. Местный пародист Вуди Аллена порадовал зал на редкость безвкусной пародией, а у рыжеволосой тощей певицы едва хватило голоса на две песни.

– Погоди, скоро ты услышишь Нелли, – уже в третий раз пообещал Кент.

У Дианы вертелся на языке язвительный ответ, но она знала, что брат не выносит ее ехидства.

Покончив с коктейлем, Диана настроилась на благодушный лад, чувствуя себя приятно в непринужденной атмосфере кабаре. Это было особенно необычно после напряжения и суеты, царивших в Нью-Йорке. Она даже не возразила, когда Кент заказал еще по порции «Бренди-Александра».

Внезапно ее внимание привлек новый артист, появившийся на сцене у микрофона. Невероятно высокий, он поражал своей всклокоченной золотисто-рыжей шевелюрой. Его костюм больше подошел бы официанту: черные брюки, красный жилет, белая рубашка с рукавами, закатанными до локтя. Широкие плечи и тонкая талия говорили о недюжинной силе, таившейся в рослой фигуре, и оттого гитара в его руках казалась игрушечной.

«Свой парень», – с улыбкой подумала Диана. На телевидении было полно вот таких обаятельных, услужливых здоровяков.

Тем временем артист, имя которого она пропустила мимо ушей, обратился к залу, не спеша перебирая струны гитары. У него был довольно приятный баритон, однако местный акцент делал речь похожей на пародию. Диану это позабавило и слегка заинтересовало. Он что, собирается петь? Или представлять комическую сценку для одного актера?

Судя по всему, парень собирался сделать и то и другое. Он начал с игривой истории про грузовик, напоминающий «гнездо доисторической птицы с выдранным дном». Совершенно нелепая и бессвязная концовка заставила застонать даже благодушно настроенный зал.

И все же в этом горе-артисте, с терпеливой улыбкой поджидавшем, пока уляжется недовольный гомон, было что-то привлекательное. Он буквально источал невозмутимость и чувство собственного достоинства.

Следующий номер – короткий скетч о сборщиках яблок – зал слушал довольно внимательно, несмотря на грубые шутки и слишком прозрачные намеки.

Диана следила за артистом со все возраставшим любопытством. Несмотря на приветливую улыбку, парня никак нельзя было назвать красавцем. У него был слишком длинный и острый нос, а подбородок тяжелый и квадратный. Он был не слишком молод – судя по загрубевшей коже, что-то между тридцатью и сорока.

Его следующая история об озабоченной бабенке, у которой «в душе был сущий ад», не снискала никакого успеха, так же как и исполненная затем песня. Но это словно не имело для парня значения. Его интересовал только он сам, непробиваемый упрямец с таким обаянием, что оно необъяснимым образом подчинило себе всю аудиторию. Диана не могла не признать, что артист произвел впечатление и на нее, хотя сама не понимала почему. Она лишь запоздало обнаружила, что вся подалась вперед, к сцене, словно желая приблизиться к нему.

Хлопая вместе с другими, Диана осведомилась у брата, кто же это такой.

– Какая разница? Сейчас выйдет Нелли!

Однако среди бессвязного гомона, царившего в кабаре, Диана все же уловила имя Люк.