— Как все эти парни, которые рекламируют свои услуги по телевизору?

— Мы не даем рекламу на ТВ, — самодовольно заметил Уолли. Если бы она только знала. Он все время писал сценарии. Он сражался с Оскаром, требуя выделить на это деньги. Он с завистью смотрел, как другие юристы по несчастным случаям заполоняли эфир рекламными роликами, которые, по его мнению, почти всегда были плохо сделаны. И больше всего он горевал обо всех потерянных гонорарах и делах, которые урывали менее талантливые адвокаты, готовые рискнуть и выделить деньги из бюджета на телерекламу.

Дэвид издал булькающий звук, за которым последовал носовой храп, и хотя он издавал звуки, признаков, свидетельствующих о том, что он более или менее в сознании, не наблюдалось.

— Думаете, он вспомнит хоть что-то из этого утром? — спросила Хелен, хмуро взирая на супруга.

— Трудно сказать, — ответил Уолли. Его роман с алкоголем был долгим и отвратительным, и он провел не одно туманное утро, пытаясь вспомнить, что произошло накануне. Уолли отхлебнул кофе. — Послушайте, меня это не касается, но он часто это делает? Он говорит, что хочет работать здесь, и, что ж, нам нужно знать, есть ли у него проблема с бутылкой.

— Он не так часто выпивает. И никогда особенно не увлекался выпивкой. Иногда может пропустить стаканчик-другой на вечеринке, но он слишком много работает, чтобы злоупотреблять алкоголем. А поскольку я вообще к нему не прикасаюсь, дома мы его не держим.

— Мне просто любопытно. У меня были с этим проблемы.

— Жаль.

— Нет, все в порядке. Я не пью уже шестьдесят дней.

Хелен это не столько впечатлило, сколько обеспокоило. Уолли до сих пор сражался с бутылкой, и победа явно была еще далеко. Вдруг ее утомил разговор и вся эта обстановка.

— Полагаю, надо забрать его домой.

— Конечно. Или он может остаться здесь с собакой.

— Именно этого он и заслуживает. Хорошо бы он проснулся здесь на диване, в одежде, со страшной головной болью, расстройством желудка, пересохшим языком и не понял, где находится. Это пошло бы ему на пользу, вам не кажется?

— Да, только мне не хотелось бы снова за ним убирать.

— Он уже…

— Дважды. Один раз — на крыльце, второй — в туалете.

— Простите.

— Все в порядке. Но ему нужно домой.

— Я знаю. Давайте поднимем его.

Проснувшись, Дэвид мило поговорил с женой, как будто ничего не случилось. Он без посторонней помощи вышел из офиса, спустился по лестнице и добрался до машины. Он долго прощался с Уолли и сердечно благодарил его, а потом даже предложил сесть за руль. Хелен не позволила ему. Они съехали с Престон и направились на север.

Пять минут они молчали. Потом Хелен небрежно начала:

— Послушай, думаю, мне в общих чертах известно об этапах твоего путешествия, но я хотела бы выяснить кое-какие подробности. Что это был за бар?

— «У Абнера». Он в паре кварталов от нашего офиса. — Дэвид сполз по сиденью вниз и поднял воротник пальто, так что он касался его ушей.

— Ты бывал там раньше?

— Нет, хотя это отличное место. Я тебя туда как-нибудь свожу.

— Разумеется. Почему бы не сделать это завтра? И в котором часу ты появился в «У Абнера»?

— Между семью тридцатью и восемью утра. Я улизнул из офиса, обежал пару кварталов и нашел этот бар.

— И начал пить?

— О да!

— Помнишь, что именно ты употреблял?

— Давай посмотрим. — Он сделал паузу, задумавшись. — На завтрак я проглотил четыре особых «Кровавых Мэри» от Абнера.