|
— Маллен был в курсе? — резко спросил директор — Да. Директор стукнул кулаком по столу — так он делал только в моменты крайнего раздражения — И? Неизвестный равнодушно пожал плечами — Знаете сэр… Если по обе стороны доски играет один и тот же шахматист — какая к чертям разница, если одна из сторон потеряет фигуру? Или две? Решать, кто выиграет, а кто проиграет — все равно одному человеку. — Не все так просто… — с сомнение протянул директор — и у нас и в СССР существуют разные группы людей с разными интересами. Все зависит от того, к кому попадет информация Маллена. Если не к тем людям… — Поэтому, я и предлагаю, сэр… Все что мы можем сделать сейчас и быстро — так это начать компанию по дискредитации Маллена и его информации. Тем самым мы ускорим темп игры сами и заставим русских сбросить темп своей игры. Дезинформационная компания даст нам время — не так уж много, конечно. Это время мы должны — вместе с нашими советскими друзьями — использовать для дискредитации или даже нейтрализации тех, кто получил информацию от Маллена и поверил ей. Больше мы вряд ли сможем сделать, сэр… Директор задумался… — Знаете, Александр… — медленно проговорил он — меня беспокоит одно совпадение. Может это совпадение, а может и нет. Почему Маллен решил перейти именно в Афганистане? Может быть, он решил, что в Афганистане он как раз и найдет людей, которые поверят ему? А может, он точно знал, что такие люди есть, и находятся они именно здесь, в Афганистане? В этом во всем меня настораживает один момент. С конца тридцатых, с того самого момента как Сталин расстрелял всю свою военную верхушку, советская армия никогда по-настоящему не претендовала на то чтобы играть какую-либо серьезную роль в политике. И вот здесь и сейчас, в афганских горах может все измениться. Мы бьем своего врага — но тем самым мы делаем его сильнее. Русские создали силы спецназначения, если признать честно — лучшие в мире, нам до них далеко. Мы играем в шахматы — а эти ребята учатся тому как перевернуть шахматную доску с всеми находящимися на ней фигурами. Сначала у себя в стране. А потом очередь дойдет и до нас…
Посольство СССР в Демократической республике Афганистан. Кабул, бульвар Дар-уль-Аман
28 сентября 1986 года — Давайте еще раз, товарищ лейтенант. От кого вы получили информацию о прохождении каравана? Скворцов вспылил. Немудрено — по четвертому кругу повторять одно и тоже — нервы сорвутся у любого. — Слушайте, я это повторяю уже пятый раз, сколько можно! От осведомителя я получил информацию, от осведомителя! Понятно вам? От осведомителя! Он не знал, кто его допрашивает. То ли КГБшник, то ли особист — да и какая разница. Допрос он и есть допрос. Скорее всего КГБшник, их представительство сидит в комплексе зданий посольства ССР, занимая целый квартал. Военные, занимающиеся активными действиями, сидят либо в частях рядом с подсоветными, либо в штабах своих частей, в пунктах временной дислокации, либо в здании Министерства обороны Афганистана. Сутулый, лысый очкарик с какими то странными очками на носу — все стекла какие то белесые, мутные и чтобы смотреть только небольшой кружок в самом центре. Черный, обсыпанный перхотью, совершенно здесь неуместный костюм. КГБшник успокаивающе поднял руку. — Спокойно, товарищ лейтенант, спокойно…Мы просто выясняем обстоятельства дела. Итак, получив информацию от своего осведомителя, вы… — Принял решение и подготовил план операции — начал заново рассказывать Скворцов — утвердил у командира батальона. |
