— Он и не скрывает этого, друже Сом. Нужно сообщить Ястребу…

* * *

Ястреб увидел Лаврова и сразу его узнал.

«Вот так встреча, — подумал он. — Мир тесен и человек с человеком обязательно сойдутся. Но вот только имя, которое назвала Олена, совсем не его имя. Тогда он звался совсем не Владислав Коваленко. Лейтенант госбезопасности Лавров. Так он тогда сам отрекомендовался. Но впрочем пока в эти подробности никого посвящать не стоит».

— Пригласи его сюда, Олена.

— Ты уже готов с ним говорить?

— Да.

— Ты внимательно меня слушал, Дмитро?

— Я тебя понял, Олена. Пригласи пана Коваленко сюда.

Музыка привела Лаврова.

— Друже Ястреб, пан Коваленко. Пан Коваленко, сотенный командир «Варты» Ястреб.

Сотенный жестом приказал ей удалиться. Она пожала плечами и вышла.

Ястреб дождался, когда они останутся в землянке одни.

— Итак, друже, ты хотел меня видеть? — спросил Ястреб.

— Да.

— Настойчиво искал со мной встречи.

— Мне дали такой приказ, — сказал Лавров.

— А кто тебе его дал, друже?

— Мой начальник.

— Неужели советы вспомнили про меня? Я давно думал, что позабыли давно. А они вот своего человека прислали. Да еще в такую даль.

— Советы? — удивился словам сотенного Лавров. — Ты друже с чего решил, что прислали меня советы?

— А это не так?

— Нет.

— Да я тебя помню, друже.

— Помнишь? А разве мы встречались? — спросил Лавров.

— Давно. Летом 1941 года. Ты, видать, позабыл. Но я помню. Тогда ты был офицером НКГБ и представился нам как лейтенант Лавров.

Лавров отреагировал на слова сотенного спокойно. Ястреб ожидал совсем не такой реакции.

— Было, друже Ястреб.

— Так ты признаешь, что ты офицер красной разведки?

— Был в 1941 году. Но тебе не стоит проводить и дальше свои эксперименты, друже Ястреб. Мой начальник в Абвере знает и мое имя, и звание в НКГБ. Осенью 1941-го года, немцы взяли меня в плен. С тех пор я сотрудник Абвера.

— И немцы тебе верят?

— Не думаю, что доверяют полностью.

— Ты русский?

— Наполовину.

— Это как?

— Моя мать украинка, а отец русский. Бабушка по материнской линии родом из Ровно.

— И ты служишь немцам?

— Так повернулись обстоятельства, друже Ястреб. Ведь и ты был офицером Красной Армии. А ныне служишь на другой стороне.

— Я украинец, друже.

— Но присягу давал в Красной Армии?

— Да.

— Как и я. Стало быть, мы с тобой этой присяге изменили. Не так ли, друже?

— То не предательство, ибо я стал служить своему народу.

— Это с какой стороны посмотреть, — ответил Лавров.

— Ты или с народом, или против него.

— Друже Ястреб, ты ведь не станешь отрицать, что в Красной Армии много украинцев?

— Не стану.

— И они скоро будут здесь. Что станешь делать? — спросил Лавров.

— Сражаться за Украину.

— Значит против своих? Да ты не хмурься, друже. Я ведь не в попрек тебе сказал. Я о том, что этак друг другу мы ничего не докажем. Потому оставим громкие слова. Мы с тобой здесь вдвоем.

— Да.

— И говорить можем откровенно?

— Можем.