Трюк с венами убедил всех, такое было доступно только жрецам и немногим магам. Бывшая фаворитка Бабетты не являлась ни тем, ни другим. А «Веном» стал последним, ультимативным аргументом.

Олаф вышел из палатки подышать свежим воздухом. Ночь была безоблачной и звезды были хорошо видны. Мужчина задрал голову и стал смотреть на эти белые точки на чёрной ткани. Олаф засмотрелся и не сразу понял, что рядом стоит еще кто-то.

— Трудно поверить, да? — услышал он голос Корнелии.

— Да, трудно. И каково там? — он указал на небо.

— Не знаю, — ответила девушка. — Я там еще не была. Надеюсь всё получится и я полечу. Мы с «сестрой» полетим.

— Я мечтал о нашей встрече.

— Я знаю.

— Мечтал с самого первого момента как вас увидел. Даже несмотря на вашу репутацию. А может и благодаря ей.

— Я знаю.

— И вот моя мечта осуществилась. Но я клянусь б…, — он хотел сказать «клянусь богами», но осекся. Сейчас это было не уместно. — И вот вы здесь, но это не принесло мне ничего хорошего. Вы разрушили мой мир, мир всех нас и я не понимаю, что сейчас делать.

— Вы знаете Олаф, мой мир тоже разрушен. И он был разрушен минимум три раза. Первый, когда меня убил волколак, возле отцовского замка. Второй, когда «друг» вашего отца, Гюнтер, отдал меня этим садистам. И третий, когда я пришла в себя в Зорристане. Но я знаю что делать.

— И что же?

— Тоже, что я делала в обречённом Аласкиви, сражаться. Что есть сил сражаться. И сейчас у меня есть шанс победить.

— Вы же знаете, что я всё еще о вас мечтаю.

— Знаю, но сейчас не время и не место реализовывать ваши мечты. Тем более, я совершенно не готова ни к чему подобному.

— Я понимаю, пойдёмте спать. Завтра важный день.

— Да, очень.

* * *

Угги очень удивился когда этот Клаудиус подошёл к нему. Все остальные уже спали, а дядя Олафа, по своему обыкновению точил свою секиру. Он делал это всегда, когда не мог уснуть. Кто-то колит дрова, а Угги точил секиру.

— Не спится? — спросил Клаудиус.

— Ага, не могу уснуть. А если я не сплю, не дерусь, не пью или не валяю девок, я ухаживаю за своим оружием.

— Похвально. Ты тут самый старший, мне нужен совет.

— Слушаю, — сказал Угги и отложил секиру.

— Я всё думаю, как выкупить пленных. Я тут никто, девочек вообще не впустят на рынок. Ни ты, ни Олаф не выглядят, уж прости, как люди у которых есть несколько сотен тысяч талеров. Нет никаких гарантий, что нам вообще продадут этих рабов, а если и продадут, то просто не выпустят из города.

— Да, всё верно. Нужен кто-то кому их продадут. И этот кто-то, должен быть достаточно влиятелен.

— Вот именно, но кто?

Угги тяжело вздохнул, отложил секиру и потянулся к бутылке темно-зеленого стекла.

— Она пустая, — сказал Клаудиус. — у меня есть полная. И не одна.

Клаудиус сорвал сургучную пробку с бутылки, поднял с пола две медные чаши и щедро плеснул в обе. Мужчины чокнулись и Угги одним глотком осушил свою. Жидкий огонь пронзил его пищевод и уютно улёгся в желудке. Лучший мечник Железных островов удивлённо крякнул.

— Однако, ядрёная штука.

— Еще какая, я сам еще раз перегнал фуггеровский аквавит. Результат шикарен.

— Да, под такое думается гораздо лучше. Только боюсь, к утру я буду мебелью.