– Я артист? – переспросил студент с удивлением. – Почему вы так думаете? Я вовсе не артист.

– Простите меня, – возразил актер, – но вы только что так хорошо выразились о свежем воздухе, о звездах…

– Вот еще пустяки! – воскликнул студент. – Как будто нельзя любоваться на звезды и быть в то же время кем угодно, а не артистом!

– Все же у вас несомненно артистическая натура, мистер… Прошу извинения, не будет ли с моей стороны нескромностью осведомиться, как вас зовут? – спросил Леон.

– Моя фамилия Стаббс.

– Очень благодарен, мистер Стаббс. Мое имя – Бертелини, Леон Бертелини, бывший артист Монружского, Бельвильского и Монмартрского театров. Мистер Стаббс, сейчас по разным обстоятельствам я занимаю амплуа весьма, так сказать, скромное, но смею вас уверить, что я создал – и при том в самом Париже! – немало важных ролей. Вот, например, за Горного Демона, в пьесе того же названия, меня расхвалила вся парижская пресса без исключения!.. А госпожа Бертелини, моя супруга – позвольте представить! – тоже артистка и, считаю долгом добавить, артистка лучшая, чем ее муж. Она может похвалиться недюжинным творчеством. Она создала около двадцати песен, которые имели громадный успех в одном из главных парижских концертных залов… Но, возвращаясь к прежнему разговору, я снова повторяю, что у вас артистическая натура. Вы артист в душе, мистер Стаббс! Смею вас уверить, что я компетентный судья в этих вопросах. Я надеюсь, что вы не пойдете наперекор вашим естественным влечениям. Вы позволите дать вам добрый совет? Выбирайте артистическую карьеру!

– Очень благодарен! – ответил Стаббс, расхохотавшись. – А я мечтал сделаться банкиром.

– Что вы! – воскликнул Леон. – Боже избави, не говорите этого! Человек с вашей натурой не должен подавлять свои духовные стремления. Ну что значат временные, небольшие на первых порах лишения, если вы будете работать для благородной, высокой цели?

«Малый, кажется, того… рехнулся, – подумал Стаббс, – но жена у него хорошенькая, да и сам он славный парень, вот только мелет всякую чушь».

– Кажется, вы говорили, – произнес он уже вслух, – что вы актер?

– О, конечно! – ответил Леон. – Или, точнее – увы! – я был актером…

– И вы желаете, чтобы я сделался таким же актером, как вы? – продолжал кембриджский студент. – Но, господин Бертелини, я никогда не выучу ни одной роли: память у меня – словно решето. А потом надо еще говорить, декламировать, действовать руками, изображать… Я столько же смыслю в этом деле, как та кошка, которая только что пробежала.

– Сцена не единственное поприще, – возразил Леон. – Сделайтесь поэтом, беллетристом, скульптором, танцором, но следуйте голосу сердца! Следуйте ему всю жизнь, до гробовой доски служите искусству!

– Вы все эти вещи называете искусством? – спросил Стаббс.

В его голос слышалось изумление.

– Да, разумеется! – воскликнул Леон. – Разве это не отдельные отрасли единого, великого искусства?

– А я этого не знал. Я думал, – сказал англичанин, – что артист – это человек, который рисует![6 - По-английски «artist» означает «художник»]

Певец взглянул на него с удивлением.