Изменить размер шрифта - +
Сказать невозможно, сколько раз мне или Реми приходилось распутывать колтуны!

 

Мишель отпустила рыжеватые пряди и сцепила пальцы.

 

– Я чувствую себя виноватой, потому что не могу сказать ничего доброго о Кэтрин, и в то же время уже придумала, как потратить часть денег.

 

Отец подвинул Тео семейный альбом в красно-черную клетку. Тео открыл его и принялся просматривать снимки, а Джейк объяснял, кто есть кто. Майк пошла к холодильнику за диетической колой и принесла одну банку для Тео. Он надел очки и выглядел настоящим ученым мужем.

 

Положив руку ему на плечо, она спросила:

 

– Ты голоден?

 

– Еще бы, – отозвался он, переворачивая очередную страницу.

 

– Папа, Тео не хочет смотреть наши снимки.

 

– Ошибаешься, хочу.

 

Она поставила свою банку колы рядом с банкой Тео, выпрямилась и повернулась к брату:

 

– Джон Поль, приготовь мне и Тео что-нибудь поесть.

 

– Как же, дожидайся! – хмыкнул он.

 

Мишель подскочила к дивану и плюхнулась брату на живот. Но он заранее угадал, что она задумала, и успел приготовиться.

 

– Я сплю! – буркнул он. – Оставь меня в покое, черт возьми!

 

Но сестра, не обращая внимания на ворчливый тон, стала дергать его за волосы.

 

– Можешь поверить, что Кэтрин оставила нам столько денег?

 

– Нет.

 

– Уму непостижимо!

 

– Угу.

 

– Открой глаза! – потребовала она.

 

Джон Поль громко вздохнул, но все же сделал, как она просила.

 

– Ну что тебе?

 

– Можешь сказать о ней что-то хорошее?

 

– Еще бы! Она была эгоисткой, жадиной, занудой, одержимой…

 

Мишель ущипнула его.

 

– Я же велела сказать что-то хорошее!

 

– Она мертва. И лучшее трудно придумать.

 

– Бессовестный! Есть хочешь?

 

– Нет.

 

– Не правда, хочешь. Ты всегда голоден. Пойдем, помоги мне. Мишель встала, но брат успел схватить ее за руку.

 

– Когда Тео уезжает?

 

Такого вопроса она не ожидала. И теперь растерялась. Джон Поль застал ее врасплох.

 

– В понедельник, – прошептала она. – Вместе со своим другом Ноэ. В понедельник утром.

 

До чего же у нее грустный голос! Просто противно! Она не пыталась изображать храбрость, не притворялась, что ей все равно, потому что брата не одурачишь. Джон Поль знал ее лучше всех на свете и к тому же видел насквозь. Ей в голову не приходило солгать ему.

 

– Ты сильно сглупила, – прошептал он.

 

Мишель кивнула:

 

– Ты прав.

 

– Не стоило так подставляться.

 

– Знаю.

 

– Почему ты не сумела себя защитить? Он чужак.

 

– Все случилось так неожиданно. Что я могу сказать? Просто… так вышло.

 

– И?..

 

– Что "и"?

 

– И ты собираешься раскиснуть, когда он исчезнет?

 

– Нет, – пробормотала она и уже смелее повторила:

 

– Нет.

Быстрый переход