Именно на это и рассчитывал подонок.

Камерон с глазами, налитыми кровью от пьянства, прикончил бутылку и лег спать. Похмелье было таким жестоким, что на следующее утро он мучился едва не до полудня. Было воскресенье, на работу только завтра….

Немного придя в себя, он составил план. Ему необходимо неопровержимое доказательство для Престона и Даллас. Как только они поймут, что стали игрушками в руках Джона, Камерон потребует разделить лежащие на счету деньги и расстаться с миром. Он не собирается ждать своей доли еше пять лет. После того, что сотворил Джон, Камерон был в состоянии думать только о том, как бы смыться, пока не поймали.

У него тоже были кое-какие связи. Оставалось сделать пару Звонков, До решающей схватки – пять дней. Пять дней, чтобы пригвоздить сукина сына.

Он никому ничего не сказал и в пятницу вечером приехал в «Дули» поздно, около половины седьмого. Преспокойно прошел к своему столику и сел напротив Джона. Официант заметил его и принес обычную выпивку еще до того, как Камерон успел снять пиджак и ослабить галстук.

– Выглядишь хуже некуда! – с обычной откровенностью выпалил Престон. Из их компании он единственный был помешан на здоровье и при каждом удобном случае давал понять, что не одобряет образа жизни Камерона. Сложенный, как олимпийский штангист, Престон одержимо занимался в модном спортивном клубе по пять вечеров в неделю. По его мнению, человек, чьи предплечья не бугрились мускулами, а от живота не отскакивал футбольный мяч, – просто слабак, а уж брюшко… владелец такового был достоин всяческой жалости.

– Засиживался допоздна на работе всю неделю. Устал.

– Пора бы начать заботиться о себе, пока еще не поздно, – буркнул Престон. – Лучше приезжай в мой клуб, начинай поднимать тяжести и пользоваться беговой дорожкой. И ради Бога, никакой выпивки. Подумай о своей печени.

– С каких это пор ты превратился в мою мамочку?

Даллас, вечная миротворица, не могла терпеть разлада, даже самого незначительного.

– Престон просто волнуется за тебя. Мы оба знаем, какому стрессу ты подвергаешься со всем этим разводом и тому подобным. Вот и не хотим, чтобы ты заболел. Мы с Престоном зависим от тебя и Джона.

– Престон прав, – поддержал Джон, крутя соломинку в янтарной жидкости. – Ты и в самом деле плохо выглядишь.

– Со мной все в порядке. И довольно об этом, – пробормотал он.

– Да, конечно, – фыркнул Престон, оскорбленный пренебрежительным тоном Камерона.

Камерон проглотил спиртное и знаком велел официанту принести еще порцию.

– На этой неделе ничего нового? – спросил он.

– Тоска, – пожал плечами Престон. – Но наши дела, по-моему, идут неплохо. Верно, Даллас?

– Точно. У меня тоже все тихо.

– А у тебя, Джон? Что-нибудь интересное? – мягко осведомился Камерон.

– Так… существую, живу одним днем, – отговорился Джон с самым жалким видом.

По мнению Камерона, он переигрывал, но Престон и Даллас всему верили.

– Потом станет легче, вот увидишь, – пообещал Престон, и, хотя он никогда еще не терял дорогого человека и не имел ни малейшего представления о том, станет Джону легче или нет, все же чувствовал, что должен каким-то образом утешить приятеля.