— Эй, не стреляйте! Тут свои, партизаны мы!

Пару минут стояла тишина. Я уже было решил, что осажденные успели ускользнуть из кирпичной будки незаметно, во время наших дебатов. Но тут послышался знакомый голос:

— Свои в это время по лесам не бродят!

— Ага, а что же ты тогда с приятелями тут делаешь? — прокричал я в ответ. — И вообще заканчивай с пустым трепом — сваливать отсюда надо, пока демоны не нагрянули или еще один отряд карателей на шум не подскочил.

— Ты покажись сначала, говорливый, — предложил невидимый собеседник, — а потом и покумекаем вместе насчет твоего предложения.

— Миша, не надо, — тут же вмешалась Олеська. Девушка выскочила из-за своего дерева и ухватила меня за рукав. Да так крепко, что, не причинив ей вреда, не освободиться. Ну не ломать же мне ей ногти или пальцы?

— Если что, вы им отомстите. Раз по мне начнут стрельбу, то там не партизаны сидят, а разбойники или шайка мародеров.

— Мне от того, что их убьем, легче не станет, — не успокаивалась Олеся. — Мишенька, ну пожалуйста…

— Эй, вы чего там замерли? — поинтересовался недавний собеседник, засевший в будке. — Мы ждем.

— А давай просто уйдем, а? — предложила Олеся. — Посидят они там, посидят и уйдут сами.

— А мы потом партизанский отряд до скончания веков будем искать в этих местах, — хмыкнул Акимыч. Потом плавно поднялся с земли, оставив там пулемет, и предложил:

— Я сам схожу.

— Лучше не надо, — возразил я. — Ты здесь чужой. Мало ли какую неловкость заметят или почувствуют… а мне не хочется потом чувствовать вину.

— Да брось…

— Нет, пойду я. Олеська, опусти меня и стань вон там с Акимычем… Эй, в крепости, я выхожу.

С трудом получилось отцепиться от девушки, которая повисла на мне, как котенок на шерстяной кофте. Да и то получилось это сделать лишь с помощью Акимыча. После этого, оставив автомат и засунув под одежду за спиной «макарку» шагнул на поляну.

После лесного полумрака на яркоосвещенной поляне пришлось сильно прищуриться, почти вдвое сократив обзор. Я прошагал шагов десять, когда меня остановил окрик невидимого собеседника.

— Эй, стой. А теперь еще раз ска…

Тут до меня донеслась громкая возня изнутри будки, громкий, но невнятный спор.

— Миха, ты!?

Честно признаться услышать этот голос я не ожидал. Ну, не могло такого быть в реальности, это уже фантастика какая-то.

— Сашка?

Послышался грохот разбираемой баррикады, яростный спор и угрозы «пристрелить на месте». А через минуту на поляну вылетел Малюгин. В выгоревшем камуфляжном костюме, в обрезанных кирзовых сапогах и двумя грязными повязками бинтов на левой ладони и голове.

— Ну ты и гад, — проорал мне в ухо друг, облапив руками.

— Это с чего так? И вообще, что за дела — как с тобой увижусь после долгого расставания, так ты норовишь пристрелить. В прошлый раз такой хороший мотоцикл покромсал… сейчас дерево ни за что покоцал.

— Гад, потому что пропадаешь без объяснений и появляешься в неподходящий момент… о, и она тут!

Я высвободился из объятий приятеля и оглянулся назад. Там из леса с самым независимым и гордым видом выходила Олеська. Через плечо висел мой укорот, в правой руке держала АПС стволом в землю.

— Миха, я теперь знаю, отчего так все получается. Сам подумай — как только она рядом, так по тебе стреляют, — хмыкнул Сашка, кивая головой в сторону магички.