Дома я засел за штудирование и уже к вечеру разочарованно вздохнув, отбросил тома в угол. Ничего полезного так и не нашел. Похожих знаков не имелось ни в одной книге. Все больше пентаграммы (только сейчас и узнал, что это всего-навсего обычная пятиконечная звезда), звезды «давидов» и гербы масонов. Единственная интересная новость оказалась о том, что девяносто процентов знаков, связанных с нечистой силой (демоны, ведьмы, колдуны, мертвецы и прочие), активируются свежей кровью. Обычно — младенцев или девственниц. Тут я не удержался от короткого смешка: ни к тем, ни к другим я себя причислить не мог.

И еще кое-что… Оказывается с помощью определенных знаков можно путешествовать в другой мир. Хозяин магического рисунка после специфических ритуалов мог переходить из одной реальности в другую. Обычно в виде призрака, когда само физическое тело остается на Земле (пара ссылок имелась и одна из них относилась к Данте, который путешествовал по кругам Ада во сне). И очень редко заклинатель переносился полностью, душой и телом. Если отбросить в сторону невозможность такого процесса (скептиком был я еще тем, для меня гораздо проще найти объяснение из разряда «реальных», чем довериться мистике), то именно подобный переход я и совершил.

Несколько раз я экспериментировал со своим Знаком. На этот раз выбирал открытые места. Для этого уходил в городской парк, где прятался от посторонних взглядов в укромных уголках. Методом проб выяснил, что резать руки и мазать кровью Знак не обязательно. Первой инициации хватило за глаза. Достаточно было сосредоточиться на рисунке и припомнить ощущения, сопутствующие переходу. Через несколько секунд в метре-двух от меня возникало густое облако тумана. И исчезало, стоило мне удалиться метров на пятьдесят. Войти в это облако мне не хватало духу. Как-нибудь в другой раз, когда уверенности в правильности своего поступка будет побольше.

Очередной проход в мир состоялся в день моего рождения. Тогда ко мне завалились друзья-товарищи сослуживцы, с которыми я дембельнулся…

— Эй, мастер ключа и монтировки, — послышался громкий голос Сашки за дверью, — открывай, давай.

Тонкая филенчатая дверь совершенно не сдерживала внешние звуки. Думаю, что все мои соседи по площадке тоже уже в курсе прихода гостей.

— Шурик, — выговорил я приятелю, — ты бы еще на улице кричать стал бы. А то только этот дом в курсе вашего прихода. А есть еще пятиэтажки по соседству, улица, город, наконец…

— Заканчивай нудить, — добродушно толкнул меня плечо друг. — Кстати, поздравляю с днюхой… вот подарки.

Сашка сунул в руки объемный пакет с ручками и тут же, не давая мне опомниться, ухватил за уши.

— И раз, и два…

После пятого раза я пришел в себя и резво дернул в глубь квартиры, спасаясь от приятеля, впавшего в детство.

— Никитос, — послышалось за спиной, — лови его. Он еще не всю порцию ухотерапии вынес.

— Харэ вам дурью маяться, — проговорил Никита Смирнов, здоровенный парень в модном по нынешним временам светлом джинсовом костюме. — Миха, у тебя как с топливом?

— Нормально, — ответил я, потирая уши. — Праздник же у меня или как? Бутылки в холодильнике сейчас остывают вместе с закуской. Думаю, уже можно тащить на стол.

— Так чего стоишь? — встрял в разговор Сашка. — Давай, мечи из печи. Хорошая водка-то или паленку притаранил?

— Обижаешь, боец, — усмехнулся я, — самая лучшая — «Романовы».